Анисья - Аксинья Карпова

— Ее привезли Андрей с Елисеем, но она приехала по своей воле, — на всякий случай добавила я.

— Она хочет поговорить со мной? Не понимаю, она мало мне сказала?

— Вы не хотите идти?

Марта Петровна присела на табурет, и опустила глаза. Я испугалась, вдруг женщине стало плохо? Но вскоре она посмотрела на меня и со вздохом заговорила:

— Анисья, я тридцать лет мечтала о встрече с сестрой, переживала, ждала, надеялась, что она придет ко мне. И когда мы разыскали ее, вернее, когда ты ее разыскала, мне казалось, что мы наконец-то наладим наши отношения. Но то, что я услышала, Анисья… Со мной говорила одинокая (хотя у нее и есть двое прекрасных детей, чудесные внуки), глубоко несчастная и обиженная на жизнь женщина. Я ведь понимаю, что она винит меня только о того, что ей больно. А я… На меня проще всего обижаться. Хоть я и не снимаю с себя вины, я и правда говорила тогда с ней слишком эгоистично. Мне казалось, что нельзя так поступать, и я совсем не думала о том, что моей сестре плохо, что она страдает. Что она живет без любви. Понимаешь? Мне нужно было с ней поговорить, ее понять. Но я не сделала этого. И представь, я полжизни думала, что сестра меня бросила, а она полжизни думала, что я против нее, что я мешаю ее счастью и совершено не понимаю ее. Теперь ты понимаешь, почему она вчера вылила на меня это все? Она годами копила в себе обиду, подкрепляла ее новыми жизненными невзгодами. Ведь удобнее винить кого-то, не себя, понимаешь? Я ведь так же жила. Я обижалась на сестру, что она бросила меня одну. Что она лишила меня возможности видеться с племянниками. Я даже винила ее в том, что так и прожила одна. Казалось бы, в чем вина Гали, что я не встретила человека, которого полюбила бы всем сердцем? Но я винила ее, потому что так удобнее. Поэтому, Анисья, я в первые в жизни поняла свою сестру. И это случилось вчера. Да, я выйду во двор и встречусь с ней. После вчерашнего она приехала и это уже поступок. Даже если она снова обвинит меня во всем, ну что же, значит, так тому и быть.

Женщина вздохнула и открыла входную дверь. А я осталась в прихожей обдумывать услышанное. Ситуация, произошедшая вчера, открылась мне с новой стороны. Надежда на то, что сестры помирятся, вновь загорелась в моей душе.

— Не хочешь выходить во двор? — спросил у меня Елисея, заходя в прихожую.

— Хочу оставить сестер наедине.

— Понятно, ну, если что, они пошли в беседку.

— Надеюсь, что их разговор пройдет хорошо.

— Да уж. А тут как дела обстоят?

— Ну, Тамара Михайловна навела тут шороху, — я хмыкнула, вспоминая приезд Колосковых, — правда, они тут ненадолго, уедут сегодня же.

— А вот это отличная новость.

— Ты хочешь есть?

— Мм, Анисья, ты заботишься обо мне? — улыбнулся парень, подойдя ближе.

— Не без этого, — согласилась я.

— Светлана покормила нас, но я бы перекусил чего-нибудь.

— Пойдешь в столовую?

— Не хотелось бы, но не стоит расстраивать папу, так уж и быть, покажусь перед Колосковыми ненадолго.

Мы вошли в столовую, Тамара Петровна, увидев Елисея, приободрилась. Видимо, она уже успела переговорить со всеми присутствующими, а тут вдруг появилась новая жертва:

— Елисейчик, как хорошо, что ты пришел!

Елисейчик. У этой женщины поразительная способность коверкать имена. Сына она называет Косенькой, я даже не сразу поняла, что его на самом деле зовут Костей. А Елисей у нее Елисейчик. Надо будет и этот вариант запомнить.

— Здравствуйте, Тамара Михайловна, — вежливо поздоровался с ней парень.

— Невеста тебя встретила, да? Ой, дети-дети, вы такая чудесная пара! Как бы мне Косеньке невесту-то подыскать. Ну ладно, с этим я потом разберусь. Вы мне скажите, уже назначили дату свадьбы? Лучше всего выбирать красивую дату. Да, конечно, за нее придется заплатить, скорее всего, но оно того стоит! Я вам говорю, сейчас это самый писк моды!

— Мы пока еще не думали об этом.