Один долгий вечер - Татьяна Ростова

— А ты что, уже собрался жениться на ней? — почти на крик перешёл разнервничавшийся Антон Роторов.

— Пока нет, просто я хочу дать понять тебе — у нас всё серьёзно, и у тебя или у мамы я разрешения спрашивать не собираюсь. А насчёт денег и учёбы — если ты не станешь мне помогать, — он пожал плечами, — это твоё право.

Выражение лица Олега было настолько осмысленным и взрослым, что Ира поняла — он не шутит. Он всё осознал, взвесил, и теперь делится своими мыслями. И тут она поняла до конца, что её сын действительно нешуточно влюбился в Таисию Синёву.

Он отшатнулся от друзей ради неё, теперь подошёл черёд родителей, следующая будет вообще его беззаботная жизнь в целом, если отец решит обрубить источники доходов. Он пойдёт работать на стройку или того хуже — ударится в криминал, лишь бы прокормить себя.

Ира заплакала, потянув мужа из комнаты — их сын сказал своё слово, и по ней, так пусть встречается с кем хочет, но пусть будет всё по-прежнему. Ну и что, что Синёва, они ведь действительно не знают её…

Антон вышел вместе с женой, щека его дёргалась, глаза ледяным холодом обдавали всё, на что ни смотрели.

— Какого сына неблагодарного я вырастил! — произнёс он разочарованно, и Ира отвела его на кухню, сварила кофе и стала успокаивать.

Она уговаривала оставить всё пока, как есть, а там отправить его подальше учиться, лучше за границу. Антон кивал и немного расслаблялся — хорошо всё-таки иметь мудрую жену. Но он всё равно так не оставит эту связь сына с маленькой шлюшкой. Он найдёт методы и способы их разлучить.

Олег с Таей договорились с Мишей и Дашей сходить в клуб на каникулах, созвонившись перед этим. Но 31 декабря отмечали праздник, конечно, врозь.

Тая собралась уходить из дома прямо с утра. Собрав свою постель в рулон, она тихо-тихо выглянула из кухни в комнату — дед спал, раскинувшись на диване. Он во сне открыл рот и выглядел очень смешно. Девушка улыбнулась и стала быстро одеваться. Её очень немногочисленные вещи были сложены на двух табуретках под столом. Для вечера она выбрала джинсы и тёплый свитер. Единственную нарядную чёрную блузку она возьмёт с собой.

Олег сказал, что хочет сделать сюрприз, вопрос, где они будут праздновать, висел в воздухе до сих пор. Сейчас они договорились встретиться, он должен был прийти в десять часов. На часах было девять.

Тая поставила чайник на плиту, плотно прикрыв дверь, и стала ждать, когда он закипит, стоя возле окна и глядя на снежную улицу. Новый год будет со снегом — это приятно, так ведь и должно быть, а то обычно слякоть и грязь. Налив себе чаю, девушка стала жевать бутерброд с маслом, всё так же стоя у окна.

Вдруг она насторожилась, глаза стали тревожными — дед поднялся рано, обычно дрых до обеда после ночного бдения. Тут что-то не так, не разбудила ли она его? Но куда уж тише, она и дышала через раз.

Через полсекунды в стекле двери появилось недовольное лицо Трофима Ивановича Синёва — родного деда Таи.

— Чего ты тут лазишь? Никакого покоя от тебя! Что? Что ты смотришь? Я тебе говорю!

— Извини, я не хотела.

Он открыл дверь с силой, которая ему была явно не по годам. Дед был в старых, надутых на коленях трико непонятного цвета, в потной грязной рубашке, застёгивающейся вверху на груди. На девушку пахнуло запахом давно не мытого тела.

— Что ты тут? Пошла отсюда, отродье!

Глаза Таи потухли, она поставила кружку, наполовину наполненную, в раковину. Бутерброд уже дожёвывала.

— Я ухожу, предупреждаю, чтобы ты не волновался. Приду завтра, буду у подруги.

Дед смотрел на неё, брезгливо сощурившись, и вдруг хрипло захохотал: — У подруги? Твоя мамаша тоже так говорила. Когда выдавались особенно трудоёмкие деньки и ночки. Что вылупилась? Шлюха, ты и есть шлюха. Твой дружок, с которым ты на лестнице торчишь, платит хоть или ты даёшь бесплатно?

Тая опешила, молча и настороженно глядя на родственника. Сейчас ей было сложно представить, что он родной дед.