Тишина - Э. Блэр

Я смотрю на Деклана — он скрипит зубами. Его единственное воспоминание об этом месте — это когда он ворвался внутрь и выстрелил в Беннета, убив его мгновенно.

— Спальня здесь, — бормочу я, выводя его из транса.

Он бродит вокруг, пока я захожу в гардероб. Я забираюсь на стремянку, чтобы дотянуться до коробки на верхней полке. Когда я снимаю ее, я срываю ленту и вижу кучу одежды, которую я использовала, чтобы скрыть то, что лежит под ней. Я копаюсь и беру блокнот, в котором Пик всегда делал наброски. Страница за страницей заполнены произведениями искусства, созданными его собственными руками. Некоторые из них — случайные незнакомцы, некоторые — видения из его снов, но большинство — это я. Наклоняюсь и вытаскиваю несколько других вещей, которые я стащила, когда переехала сюда с Беннеттом. Я всегда должна была иметь при себе кусочки Пика.

Я вываливаю одежду и складываю все вещи Пика обратно в коробку. Я стараюсь не думать слишком много. Находиться в этой квартире достаточно тяжело. Когда я возвращаюсь в спальню, которую делила с Беннеттом, Деклан стоит перед большим шкафом. Когда я подхожу к нему, я вижу, что он держит фотографию Беннетта и меня в рамке в день нашей свадьбы, и мое сердце болезненно погружается в глубокий колодец печали.

— Это было не по — настоящему, — говорю я, стараясь говорить тихо, потому что он выглядит так, словно вот — вот взорвется.

— Я ненавидела этого человека. Я до сих пор ненавижу.

Он не говорит, костяшки его пальцев напряжены и побелели, когда он сжимает металлическую раму. Я медленно протягиваю руку и касаюсь его плеча.

— Пожалуйста, не смотри на это.

— Ты выглядишь такой счастливой, — говорит он, и его слова капают кислотой на мое сердце.

— Я была счастлива, потому что была на шаг ближе к тому, чтобы уничтожить его. Вот что скрывается за моей улыбкой, — говорю я ему. — Не любовь.

— Ты позволила ему прикоснуться к себе.

— Не делай этого.

— Он коснулся каждой части тебя.

— Нет.

Он швыряет фотографию через всю комнату, и рамка врезается в торшер, из — за чего они оба падают на пол, разбивая лампочку.

— Деклан, пожалуйста, — зову я. — Если ты думаешь, что я дала ему то, что даю тебе, ты ошибаешься!

— Это то, что я ненавижу в тебе, — кипит он, злобно глядя на меня.

Это болезненное напоминание о том, что он все еще питает ко мне эти чувства. Он хорошо это скрывает, но я не могу притворяться, что часть его все еще ненавидит меня.

— Я смотрю на гребаную кровать, и все, что я вижу, это твое обнаженное тело, трахающее его!

— Это было не по — настоящему.

Он хватает меня за руки и разворачивает, прижимая к стене, и выплевывает в меня свои ядовитые слова.

— Это было реально! То, что ты сделала, было настоящим, так что перестань лгать себе!

Он скрывает свою боль за гневом, и это разрывает меня на части. Я могу вытерпеть его гнев, но я не могу справиться с осознанием того, как сильно ему больно. Эта часть глубоко ранит меня.

Капилляры лопаются под моей кожей под его напряженной хваткой на моих руках, от которой наверняка останутся синяки. Он дергает меня вперед, а затем толкает назад, отпуская меня, прежде чем развернуться. Его рука сердито проводит по волосам, когда он выбегает из комнаты и захлопывает за собой дверь, оставляя меня одну в логове зла.

Я не сразу иду за ним. Я даю ему время остыть, пока сажусь у окна и смотрю вниз на парк Миллениум.

— Ты в порядке?

Я смотрю на Пика, он стоит рядом со мной, прислонившись к окну, и киваю, потому что боюсь, что, если я заговорю, Деклан может услышать.

— Это вполне естественно, что он так себя чувствует, понимаешь?

— Я знаю, — еле слышно шепчу я.

— В глубине души ему больно. Ты должна помочь ему перенести тяжесть этой боли.

Пик наклоняется и целует меня в макушку.

— Иди поговори с ним.