Новогодний Подарок - Нинель Лав

— И что из этого следует, — в слух рассуждал Федин, сидя за столом в своем кабинете. — А следует одно из двух: либо человек, сгоревший в машине Ватутина, не Георгий Рудольфович Ватутин, либо сгорел все-таки Ватутин, но его сын на самом деле не является его кровными ребенком. Да-а, как работать с такими противоречивыми выводами?! Если Ватутин не сгорел в машине, то, скорее всего, он жив и где-то прячется, а если сгорел именно он, то Ватутин стопроцентно мертв! «Пациент скорее жив, чем мертв! Нет, пациент скорее мертв, чем жив…». Ну, что ж, придется проверить обе версии, а для этого мне просто необходимо еще раз поговорить со свидетельницей.

Разговаривать по телефону, как в прошлый раз, Федин не стал. Он поехал к Инне на работу и, вызвав ее из офиса, предложил поговорить в небольшом кафе в соседнем доме.

— Я же уже вам все рассказала, — без энтузиазма произнесла Инна, залпом выпивая горячий кофе, показывая этим, что очень спешит — после отгулов, взятых в связи с похоронами Ватутиных, у нее накопилось уйма работы.

— Мне хотелось бы еще раз услышать ваш рассказ.

— Ну, я ехала в Сергеевку по Пятницкому шоссе, неожиданно в машине запахло горелым, я подумала, что в машине какая-то неисправность и выскочила из «карапузика», но пахло горелым совсем не в машине. Я решила посмотреть, что происходит: оказалось, что в кювете горит машина. Я хотела спуститься туда, но увидела отходивших от горящей машины непонятных людей — одеты они были очень странно. Меня они не заметили, вышли на дорогу, сняли противогазы и комбинезоны, затолкали их в пакеты, сели в машину и уехали.

— А их внешний вид и их разговор? — напомнил Федин.

— Разговор… — Инна нахмурилась, пытаясь сосредоточиться. — Это были два молодых крепких парня — я тогда еще подумала, что стала свидетельницей криминальных разборок местной братвы — и говорили они… Говорили о новогодней ночи: что никто мол не остановится в такую ночь и не станет дожидаться пожарных — Новый Год же.

— Вы их хорошо рассмотрели? — Федин раскрыл блокнот и нашел свободную страничку для записей. — Может, вспомните их лица, особые приметы?

— Не-ет, — медленно покачала головой Инна. — Лиц я их не рассмотрела — было темно, но один говорил про свою семью: меня, мол, семья дома ждет, и Новый Год хорошо бы дома встретить.

— А второй что говорил? — чистая страничка в блокноте так и осталась чистой — эта информация у Федина уже была.

— Второй был чем-то недоволен: говорил, что зря поспешили… Нет, не так — он переживал из-за того, что они нарушили какой-то приказ. На что первый сказал, что в таком деле несколько часов роли не играют. Вот как было, а потом уже про семью заговорил.

Федин оживился и быстро застрочил ручкой по бумаге.

— Значит, был приказ поджечь машину в определенное время, — начал он размышлять вслух, — а они его нарушили… Так я понял?

— Вроде так, — пожала плечами Инна.

— И что это нам дает?

— Не знаю, — снова пожала плечами Инна и посмотрела на часы — начальник опять начнет ворчать, что ее нет на рабочем месте. — На сколько могла, я вспомнила разговор молодых людей, больше я ничего не помню. Машина у них была какая-то большая иномарка, я с боку машину видела, вроде черная, но не «Жигули» и не «Волга» точно, но это все я уже вам говорила.

Федин допил остывший кофе и немного помолчал. Инна сидела, как на иголках, но побоялась нарушать мыслительный процесс следователя.

— Та-ак, — наконец произнес Федин и закрыл блокнот, показывая, что разговор подошел к концу. — А время, когда вы увидели пожар, было около девяти?

— Да, без чего-то девять, — засуетилась Инна, — в девять двадцать пять я была уже в Сергеевке. Ехала до поселка я минут двадцать.

— Время, время… — в раздумье произнес Федин. — Какое оно могло иметь значение для всего этого?

— Не знаю. — Инна поднялась из-за столика и взяла сумку с соседнего стула. — Может, что-то должно было произойти за эти несколько часов.