Новогодний Подарок - Нинель Лав

— Прекрати! Я не кусок мяса, чтобы на меня так набрасываться!

Он тут же отрезвел, слез с нее, сел на угол кровати, опустив голову — до чего дошел… на баб стал бросаться, как голодный зверь…

Нахмурившись, Инна несколько секунд смотрела на поникшего мужчину, потом встала на колени за его спиной на кровати, прижалась, обняла и стала гладить его грудь.

Дорохов замер — это что? Прощение?.. но не повернулся и не отреагировал — обиделся, и тогда Инна слезла с кровати и встала перед ним.

— Что, прямо так приспичило? — улыбаясь, спросила она.

Дорохов кивнул.

— Просто у меня джинсы одни… обязательно молнию сломал бы.

Осторожно расстегнув пуговицу, Инна за подбородок подняла его голову. Взгляд Дорохова уперся в злополучную молнию, молния поехала вниз, открывая его взору ее голый живот и полоску черных, кружевных трусиков… Его словно кипятком обдало — кровь снова закипела. Он облапил ее за попку притянул к себе и уткнулся лицом в эти кружевные трусики — пи*дец, как пахнет! обрадованно понимая, что ему дали зеленый свет. И уже не сдерживаясь, подхватил ее, уложил на кровать, стянул джинсы и сбросил свою одежду. Трусики он снимать не стал, от одного взгляда на них член каменел, как у юнца по утрам, и, сдвинув трусики в сторону, мощно и резко взял ее и начал «иметь ее, чтоб не сдохнуть», замирая от ощущений, постепенно убыстряя темп… От его мощного входа Инна восторженно ахнула и успела подумать, что его бывшая — дура, и не просто дура, а «Дура» с большой буквы — такого «мощно-ощутимого» секса у нее никогда не было, прежде чем голова у нее закружилась от взорвавшихся внутри чувственных ощущений. Дремавшая в ней страсть и тоска по мужскому телу тут же проснулись и обрушились на мужчину бурным водопадом чувственных стонов, жарких ласк и ненасытных желаний. Она схватилась за его плечи, выгнулась, сжалась от приближения оргазма и задвигалась ему навстречу, принимая его глубоко, как только могла… И Дорохов, откликаясь на ее «тесное сопротивление», застонал от сладкой муки — его мужское естество словно «тисками зажало» по всей длине, быстрее заработал бедрами, убыстряя и без того жаркий ритм соития, и через считанный секунды, напрягаясь всем телом, подошел к финалу, обильно («до пустых яиц») извергаясь в нее и сотрясаясь волнами наслаждения. Такого бурного, чувственного секса у него сто лет не было… ну, может первые разы, о которых он уже и забыл. «Отстрелялся» и без сил повалился на спину…

— Да-а-а… — улыбаясь, расслабленно-удовлетворенно произнесла Инна, без сил лежа на кровати и с трудом подыскивая слова для его похвалы и выражения своих чувств. — Да-а-а…

— И не говори-и… — довольно улыбаясь, согласился Дорохов, чувствуя полнейший кайф — разрядился и «опустошился» на двести процентов! — Мне тоже понравилось…

— Понравилось? — подскочила Инна и замахнулась.

Руку ее Дорохов поймал, поцеловал и потянул Инну на себя.

Она расслабленно повалилась на его грудь и замерла. Большая мозолистая рука стала гладить ее по спине, по попке, замерла на внутренней стороне бедра…

— Я тебя хочу… — произнесла Инна и потерлась затвердевшими сосками о его грудь.

Дорохов задохнулся от ее признания… давно его никто не хотел!

Он просто приходил с работы, заваливал Люську на кровать или так, наклонял и трахал, шел в душ и заваливался спать, утром шел на работу, приходил с работы, заваливал Люську на кровать, или так, наклонял и трахал…

— А я, то, как хочу…

Он взял ее руку и положил на свое вздыбленное «хозяйство» — на нее оно вставало, как солдатик, да еще и лихо козырял — «всегда готов!».

— Вот это да-а-а… — вновь восхитилась Инна.

— И не говори-и, — согласился Дорохов. — Продолжим?

— Ну-у-у… — тянула она интригу.