Новогодний Подарок - Нинель Лав

Дорохову стало неловко, что он не позаботился о новой плите и о хорошей посуде (кровать купил и успокоился — теперь он понял, почему Инна так хитро улыбалась и говорила: «У кого чего болит…», думал он в первую очередь о сексе — это было для него главным в отношениях с Инной, ведь она тоже любила с ним «потрахатся, чтоб не сдохнуть», а все остальное было на втором месте, а надо было в первую очередь думать о еде — ведь теперь у них в доме ребенок), у него дома плита последнего поколения с электронным программатором, стиральная машина (машинкой ее назвать просто язык не поворачивается, по стоимости она сравнима с настоящей машиной) с функциями сушки и глажки и посуда дорогая с толстым двойным дном, хотя он не придавал всему этому «быту» какое-то значение — что Людмила выбрала, то он и оплачивал. Теперь же он захотел сделать сюрприз Инне, а заодно показать, что на него не только можно оставить Витька, но и доверить такое ответственное дело, как обустройство быта! Конечно, шторки и зановесочки или скатерки и вазочки он покупать не будет, а вот посуду (да самую лучшую), кофемашину, а главное, новую газовую плиту с духовкой (а во время ремонта обязательно сменит все старое) — за это он непременно возьмется.

Но все оказалось не так просто: выбор был огромен и Дорохову пришлось обращаться за помощью — Нина Максимовна с огромным удовольствием приняла участие в обновлении кухни молодоженов.

Если плиту они выбрали довольно быстро (Нина Максимовна сразу же отмела Дороховскую «ценовую политику»: чем дороже, тем лучше, и предложила более компактную, соразмерную кухоньке, газовую плиту, не хуже дорогой), то в отделе посуды Дорохов растерялся от обилия брендов, размеров и цветов.

— Смотрим наборы кастрюль, — и снова Нина Максимовна взяла все в свои руки, — 4, 3, 2, 1 плюс сотейник или ковшик.

— 4, 3, 2, 1 — это что?

— Литры, Сереженька, литры!

— Понято.

Они (Нина Максимовна в первую очередь) выбрали и купили набор кастрюль с сотейником, ковшик, сковороды (в том числе блинную, вог и гриль), лопатки, прихватки, полотенца и прочее, прочее, против которого Дорохов не возражал, но когда Нина Максимовна положила в тележку еще и набор крохотных немецких кастрюлек (таких же, как они подарили ей на Новый Год) и крохотный ковшик с такими же крохотными мисочками, то Дорохов запротестовал.

— Ну, куда такое годится? — возмутился он, держа в руке крошечный беленький ковшик с розовыми цветочками — в руке Дорохова сия «посуда» выглядела, как детская формочка для песка. — Что можно вот в таком ковшике сварить? Да туда даже яйцо не поместиться!

— Большой ты, Сережка, хоть и полковник, а глупый, — улыбнулась Нина Максимовна. — В таком ковшике хорошо кашку варить.

— Да сколько там этой каши то будет?

— Мне, например, хватает, да и ребеночку в самый раз…

— Ребенку?..

— Дошло, наконец-то, — засмеялась генеральша. — Будут же у вас с Инной детки, вот и кастрюльки с мисочками пригодятся. Думаю, Инна по достоинству оценит твою заботу и поймет твой намек…

Дорохов неожиданно смутился, о детях он совсем-совсем не думал: просто занимался любовью с любимой… нет, любовью — значит, осторожненько, нежненько, с ласками и пальцами внутри нее, они занимались уже после нормального, здорового траха, свойственного каждому мужику: оттрахал, разрядился, удовольствие получил и на боковую… а вот трахались они… без презерватива… а вот то, что от их незащищенного секса могут появиться дети, он как-то упустил… не спросил у Инны пьет ли она таблетки…

«— И как это я так лоханулся, — запоздало обеспокоился Дорохов, понимая, что ничего другое кроме секса с ней его не интересовало — хотел ее безумно, даже, когда просто вспоминал о ней, уже «трубилась побудка и начинался подъем флага». — Надо будет уточнить у Инны по поводу… этого вопроса»