Внезапная удача - Татьяна Ренсинк

— Ну же, любовь моя, я могу подумать, что Вы не рады моему приезду да иной завладел сердцем, — продолжал требовать своего Мамонов.

— Я боюсь, должна огорчить Вас, — молвила Софья, набираясь сил сказать всё, что так хочется, лишь бы отказать ему в надеждах стать ей мужем.

— Неужели Вам не жаль, что мой брат и его жена погибли? Мне хватит огорчений, не так ли? — перебил Мамонов.

— Я люблю иного человека, — прозвучало признание Софьи еле слышно, но Алексей смог уловить его.

Сердце бешено забилось. Тревога давила непосильным камнем, как бы Алексей ни пытался заглушить безнадёжность.

— Интересно узнать, кто это, — удивился Мамонов, но откланявшаяся Софья удалилась в общество фрейлин, оставив его наедине с мыслями.

Взгляд Мамонова тут же обратился к сидевшему неподалёку Алексею. Тот же делал вид, будто смотрит на выступающих, будто увлечён музицированием, будто не знает ничего.

— Где Николя? — сел подле Алексея прибывший Антон.

— Понятия не имею, — прозвучал ответ, и Мамонов пересел ближе к Алексею, заставив его взглянуть с удивлением.

— Осторожно, граф, — проговорил тот, чуть наклонившись к его уху. — Зачастили во фрейлинский коридор, говорят.

— Звучит, как угроза, — натянул уголок губ в улыбку Алексей.

— Вас, граф, предупреждаю, — выговаривал Мамонов полуголосом, выражающим нарастающее презрение. — Слухи слухами, но если, и правда, охотитесь за моей невестой, жизнь оборвётся в тот же час.

— Это кто ж такой ушастый и глазастый при дворе? — наигранно удивился Алексей.

— У меня хватает ушей и глаз здесь, уверяю, — улыбнулся Мамонов столь спокойно, что тревога засела в душе Алексея глубже.

Вида подавать он не собирался, чтобы не обрадовать видимого врага, но цель убрать его из жизни Софьи была ясна. И он, и сидевший рядом Антон, который слышал случившуюся беседу, проследили за Мамоновым, пересевшим к своим знакомым.

Видя всё происходящее в чуть приоткрытую дверь, откуда слуги заходили в зал разносить напитки, Алёна стала ещё больше переживать за подругу. Софья казалась несчастней прежнего. Алексей, следивший за ней, — печальнее, чем был. Александра, часто оглядывающаяся то на него, то на Мамонова, — крайне озадаченной…

— Малиновая душа, — обхватив Алёну неожиданно за талию, прошептал ласково Николай. — Там интересно?

— Вы напугали меня, князь, — уставилась она на него, склонившегося рядом подсмотреть за происходящим в зале.

Улыбнувшись ей, Николай взял за руку и повёл укрыться в кладовой кухни.

— Что Вам опять надобно? — сразу вопросила Алёна, отдёрнув руку, чем желала показать свою неприступность.

Николай видел это, но ему жутко нравилось всё, как она себя вела, как смущалась и пыталась скрыть трепет перед ним. Он был уверен, что нравится Алёне, и улыбался, любуясь без всякого стеснения.

— Прекратите, — молвила Алёна с мольбой в голосе. — Софья в опасности, а Вы…

— А я помогу другу её спасти, — улыбался Николай. — Всё сложится прекрасно. Осталось узнать все подробности об этом Мамонове. Братца его нет, теперь он — наша цель.

— Я никогда не видела его брата, — пожала плечами Алёна. — О нём только все говорили, но он был не в России.

— Жаль, — улыбался Николай.

— Я свободна? — сделала несмелый шаг к выходу Алёна, как Николай, нежно положив руки на её талию, прижал осторожно к себе.

Они смотрели в глаза друг друга, а сами словно пьянели от блеска той бури чувств, что рвались из души. Не выдерживая такого соблазна, Николай снова стал жарко целовать губы Алёны…

* — А. П. Сумароков, 1759 г.

47 Часть