Внезапная удача - Татьяна Ренсинк

Алексей взял её руки в свои, сняв со своих плеч, чтобы не норовили обвить крепче. Он повернулся к Лизе лицом и улыбнулся:

— Боюсь разочаровать, но должен признаться, заплутал. Ошибся коридором.

Он пожал плечами и, снова пошатнувшись от хмели, побрёл покинуть фрейлинский коридор. Лиза смотрела ему вслед, размышляя о своих планах по отношению к нему, и оглянулась на тут же закрывшуюся дверь комнаты Софьи…

37 Часть

Софья облокотилась на дверь. Подглядев и всё ещё видя, как Лиза беседовала с Алексеем в коридоре, она закрыла глаза, не сумев задержать покатившуюся слезу. Только давать себе плакать не позволяла.

— Нет…. прекрати…. безумная, — уговаривала она себя, пройдясь по комнате.

Софья потирала плечи от холода, смотрела на кровать, в которую не хотела укрыться, да решилась вновь покинуть спальню. На этот раз ей удалось уйти по служебному коридору на кухню, куда так давно хотела попасть, чтобы наконец-то увидеться с подругой.

Только на кухне в сей час было пусто. Сев к столу, на котором стояло несколько бутылок вина и бокалы, Софья смотрела на них и вспоминала, как было прекрасно её путешествие в компании Алексея. Она не понимала, как так судьба всё устроила, что они оба оказались здесь, оба во власти высшего света, как в оковах.

Мучительное удушение почувствовала она вновь, вспоминая и напавшего на неё час назад Мамонова. Снова подивившись тому, что Алексей оказался рядом, Софья налила в бокал вина. Она пила, не наслаждаясь вином, а чтобы выпить как можно больше.

— Да, — кивала она, усмехнувшись себе под нос. — Ах, вот отчего господа кавалеры столько пьют… Утопить всё мучение… Утопить…

— Это не лучшее занятие для такой барышни, — сел напротив вновь явившийся, как призрак, Алексей.

Уже находясь во хмелю, Софья подняла сонные глаза и слабо засмеялась:

— Я обычная.

— Да, я это уже слышал где-то, — кивал удивлённый Алексей, забирая от неё бокал и отодвигая бутылки вина подальше. — Я провожу тебя спать.

— О? — поднялась Софья, и он сразу поддержал её за локоть.

Он видел, как сильно опьянение, что Софье стоять трудно, не то, чтобы ходить. Улыбнувшись сему с умилением, он прошептал:

— Как ты мила.

— Неправда, я безобразна, я ужасна, — отрицала Софья, еле открывая глаза.

Голова кружилась. Тело не слушалось. Только желание оказаться в тепле объятий росло.

— Я злая, жестокая… Я лживая, невыносимая, — перечисляла Софья дальше, не скрывая боли, что так и вылетала из души, расслабленной от выпитого вина.

Наслаждаясь вновь видеть любимую в своих руках, Алексей мотал головой в ответ, а руки уже гладили её лицо, вытирая текущие ручьями слёзы. Ничего большего не хотел, только слился в жарком поцелуе, чтобы Софья больше не могла вымолвить ни одного дурного слова о себе.

Он целовал её, она отвечала поцелуями, так же взяв его лицо в свои руки. Весь мир был неважен. Только бы быть вместе теперь вот так да навсегда.

— Родная, — выдохнул страстно Алексей, прижимая любимую в объятия, но почувствовал, как она слабела, невольно подчиняясь опьянению, что клонил в глубину сна.

Взяв её на руки, Алексей медленно шёл по пустым коридорам дворца. Он часто смотрел на милую, сладко уснувшую. Он любовался ею, а в себе молился на спасение да на счастье пусть только и для неё… без него.

Тихонько вернувшись в комнату к Софье, Алексей положил любимую на кровать. Выглянувшая из-за деревянной ширмы рядом пожилая служанка так же незаметно спряталась обратно. Он даже и не подозревал, что здесь находится ещё кто-то.

Алексей сел рядом со спящей милой. Он смотрел на неё и думал долго о чём-то своём. Сам не помнил, как уснул рядом, как обнял Софью, а она легла к нему на грудь.