Не тихоня - Лаванда Май

— Мне приснился плохой сон.

— Что тебе снилось?

Щёлкаем ремнями безопасности. Я спокойно отвечаю:

— Моя сестра.

— О… понятно.

— Но я думаю про Алину. Мало её было за волосы подёргать — надо было быть не такой ласковой.

— Ты сейчас о каких волосах речь ведёшь? — Артём поворачивает ключ зажигания. — Неужели вы дрались?

— Нет, мы лишь обменялись коротким комплиментом. Ну ничего: сегодня ей мало точно не покажется! Все выходные об этом мечтала…

— Что ты собираешься делать?

— Поговорить с ней.

— Рия, давай только без драк.

— Боишься, что Иванова моё личико испортит? Целовать меня перестанешь?

— Боюсь, что Иванова, благодаря твоим стараниям, откроет абонемент к травматологу. Я сам с ней поговорю.

— Как бы не так! Это моё дело, Артём. Что за режим «папуля» у тебя включился сегодня?

— Не включал я никакой режим, — умело крутит руль, вывозя нас с парковки у дома. — А дело Наше. Ты посвятила меня в эту историю, и теперь я часть её. Здесь нужна моя холодная голова, а не твои измотанные нервы.

Конечно, я его не послушалась.

Следила за Ивановой с самого утра, а та, как нарочно, держалась от меня на расстоянии. То в буфет сбежит, то с подружками хихикает где-то в укромном уголке.

Но я не буду собой, если поскромничаю и позволю тупой блондинке провести меня. В середине учебного дня, пока Артём пропадает где-то с друзьями, делаю вид, что слишком занята разговором с Мартыновой, чтобы замечать что-либо вокруг. В этот-то момент я и увидела краем глаза, как Иванова вешает себе на плечо сумку-шоппер и в одиночестве выходит в коридор.

Она настолько ненавязчиво забивает свою сумку книгами, что я никогда и подумать не могла, что там кроме тетрадей и косметики что-то есть. Да и дела мне не было до этой девчонки в последние месяцы…

— А ну стой! — цепляю одногруппницу за плечо, выбегая вслед за ней из аудитории.

Алина оборачивается, брезгливо сбрасывая мою руку и морщится:

— Чего тебе, Крылова?

— В библиотеку несёшься? — задираю голову и скрещиваю руки на груди.

— А тебе какое дело? Уже и ходить туда, кроме тебя, никому нельзя?

— Что в сумке? — киваю на шоппер.

— Книги на сдачу, — зло щурит глаза. — Отвали, а?

— Показывай, что у тебя там за книги!

— Ты совсем больная? Крыша у тебя уже течёт с книгами этими!

— Крышу я тебе сейчас продырявлю, если не покажешь книги! Я работаю в библиотеке и обращаюсь к тебе, как библиотекарь!

— Сегодня не твой рабочий день, Крылова! — нервно отбрасывает свои волосы за спину. — Угомонись!

— Тогда идём вместе. Пошли! — машу рукой в зазывающем жесте. — Чего стоишь?

— Ты маньячка. Никуда я не пойду с тобой.

— Я ведь поговорю с Елизаветой Петровной, и мы придумаем санкции против тебя за твои книжные долги.

— За остальными должниками так же бегаешь?

— Являюсь к ним в кошмарных снах и обещаю адские муки.

— Больная.

— Ладно. Тогда так: у тебя в сумке все книги с синей обложкой. Да?

Иванова с досадой поджимает губы, и я понимаю, что права.

— Допустим. И что с того? — с вызовом задирает голову.

— Зачем они тебе?

— Сама не догадалась?

— Настолько глупа, что хочешь позлить меня именно таким образом? Не лень таскаться с таким грузом постоянно и бегать раз за разом в библиотеку?

— Не лень. Ты мне настолько неприятна, что я готова и на такое.

Какая глупость… Нисколько не поумнела за время, что мы вместе учимся.

— Ненависть на грани любви и помешательства… — смеюсь.

Она в самом деле так неравнодушна к моей персоне? И кто из нас болен… Мой смех угрожает стать истерическим… С такими-то нелепыми врагами…