Не тихоня - Лаванда Май

Как и моим родителям. Полгода назад они сидели на диванчике напротив меня, напряжённой струной утопающей в кресле, и смотрели тем самым взглядом, что я вижу иногда в отражении в зеркале. Взгляд, полный горечи с примесью злобного разочарования, бессилия отмотать время назад и изменить будущее.

— Извинения? Эта незнакомка, что прячется за выдуманным именем, просит прощения? — восклицала мать, когда я рассказала родителям о письме в тот же день, когда его получила.

Я тогда примчалась к ним, позвонив заранее отцу и наказав, чтобы они оба были дома и дождались меня, так как у меня для них есть важное сообщение… Меня встретили напряжённые лица, полные настороженности. Нас троих уже достаточно помотало после всех событий, чтобы не без испуга относиться к словам вроде «есть разговор…».

— От твоей злости нет толка, — раздражённо посмотрел на неё отец, а затем опустил глаза в пол.

— Как и от извинений в бумажном виде! Хоть бы пришла, да в глаза мне посмотрела!

— Успокойся, — не выдержала я, — отец прав: ничего уже не вернуть и не исправить. Так сложились обстоятельства.

— А вы оба мне совсем не помогаете, чтобы я успокоилась, — распалялась мать, — только подругам и могу душу излить, а вы всё «успокойся» да «успокойся»!

— Хватит! — оборвал её отец. — Не начинай свою шарманку.

Тогда я уже понимала, что между ними настолько искрит воздух от напряжения, что они едва выдерживают друг друга в общих стенах и под одной крышей.

Это был один из моих последних визитов в родительский дом. Больше мне там делать нечего. Всё, что меня там ожидает: равнодушие матери, что увлечена своими подружками и вечная пропажа отца на работе. У одной тусовки с обиженными на жизнь женщинами, у другого подработки и переработки по собственной инициативе.

А у меня книги. О записке, кстати, я им не рассказала. Во-первых, послание написано именно для меня, а во-вторых, родители после этого только мешаться мне начнут со своими вопросами и предложениями о помощи.

— Здравствуйте! — здоровается со мной щуплый очкарик, входящий в двери библиотеки.

— Добрый день! — отвечаю, кивая головой.

Парнишка проходит в рабочую зону и садится за компьютер. Вот и ещё один посетитель. Их обычно гораздо меньше, чем в будние дни, но бывают и в выходные толпы — особенно перед сессией.

На часах пять минут одиннадцатого. Ужасно медленно ползёт время, и я в очередной раз зеваю. Так и проходит одна минута за другой, один час за другим. В обеденный перерыв могла бы и поспать, но не стала, ведь важна каждая минута наедине с чёртовыми книгами. Зеваю да ищу. Страдаю, но не отдыхаю. А после снова посетители, заполнение базы читателей и консультирование по оплате абонемента для работы с компьютерами.

Лишь в одно мгновение я осталась в библиотеке одна. На часах четыре часа, ещё сто двадцать минут и я буду свободна от посетителей. Прикрыть бы на минуту глаза… Только на одну. Сложить руки на широком деревянном столе и приложить голову… Как же я об этом мечтала!

И так мне становится хорошо, словно в сам рай попала. Словно тёплая речка плавно несёт меня, подталкивая волнами в спину. А я, раскинув руки в стороны, просто лежу и позволяю течению унести меня куда-нибудь подальше от всех тяжёлых мыслей, роящихся в моей голове.

— Хорошего вечера! Приходите к нам ещё! — мужской голос заставляет меня вздрогнуть и подскочить на месте.

Что за… В окнах библиотеки уже не так ярко светит солнце, но даже его жалкие остатки не освещают в полной мере моё рабочее место, так как в полметре от меня стоит и заслоняет свет… Артём.

Угольников задорно улыбается уходящей студентке, стоя за стойкой библиотекаря рядом с моим стулом. Сколько я спала и что здесь сейчас происходит?

— Ого! — заметил он моё пробуждение. — Решила, наконец, почтить нас своим присутствием?

— Что ты здесь делаешь? — выпрямляю спину, с досадой отмечая, как затекли мышцы от неудобной позы.