Первые - Иоланта Палла

Добираюсь быстро, преодолеваю зону охраны и направляюсь сразу к ложе, которую обычно снимают ребята. Там полный звездец. Русланова устроила отжиг на столе, сдергивала с себя топ и крутила им в воздухе, издавая какие-то дикие вопли. Картинка яркая, чем и пользовались окружающие. Пара девчонок в углу втихаря снимали ее танец. Пришлось сразу подойти к ним, вырвать телефоны из рук и удалить к чертям свидетельство позора Кристины.

— Антон, — Крис чуть не упала со стола, увидев меня, — и-и-ик… Пришел… — кидаю недоразвитую на плечо, шагаю к выходу, но эта пьяная змея умудряется соскользнуть вниз. Смеется истерично. Коленки в ссадинах. Видеть ее такой неприятно. Скриплю зубами, пока она бьет меня по рукам. Не дает ей помочь подняться с пола. Барахтается там, как слепой котенок. Я успеваю поздороваться с Грехом и Филом, после чего все же поднимаю ее на ноги.

— Домой, Крис, хватит, повеселилась, — скриплю зубами, пока она улыбается и водит ноготками мне по шее. — Манатки где твои?

— Там, но я никуда не пойду, — смеется, — будем с тобой веселиться, да?

— Блядь, Крис, давай до дома, — отталкивает меня, когда убираю ее руку. Не хочу, чтобы меня касалась не Лиза. Мерзкие ощущения ловлю моментально.

— Хорошо-хорошо, — старается идти ровно к диванчику, с которого берет сумку и что-то еще. Я отвлекаюсь на Лабука. Тот на удивление трезвый с серьезной рожей подпирает дверной проем.

— Сорян, что дернул тебя, — жмет руку. — Крис, сука… — подается вперед и выдергивает у нее телефон из рук, пока та пытается что-то снять. — Увози уже эту больную!

Дальше происходит настоящий ад. Я еле как скручиваю Кристину и веду к тачке. Она истерит, царапается, говорит, что я мудак. Около клуба ее зверски выворачивает прямо на охранника. Приходится заглаживать вину переводом на счет. С горем пополам отвожу Русланову домой к двум часам ночи, оправдываюсь перед ее предками и измученный сажусь в тачку.

Хочется позвонить Лизе. Весь запал злости ушел. Просто хочу выслушать ее, побыть рядом. Вместо этого созваниваюсь с Кириллом. У того тоже звезды не сошлись на нормальную тусу. Колесим по городу до самого утра. Домой к матери возвращаться нет желания, да и она не звонит. В итоге вырубаюсь на пару часов прямо в машине. Просыпаюсь от того, что под одежду пробирается холод. Поднимаю голову, пытаюсь проморгаться. За бортом кружат белые мухи.

Первый снег.

Ежась, выныриваю из своей детки, пихаю сигарету между зубов и рассматриваю пейзаж вокруг. Скоро восемь часов. Людей немного. Кто-то на работу спешит. Кто-то на учебу. Я стою и позволяю морозу дальше атаковать мое еще не пробудившееся ото сна тело. Высматриваю через дорогу точку, где продают горячие напитки. Кофе мне сейчас не помешает. Беру телефон и карту, двигаюсь в сторону торговой точки, беру себе двойной черный. Пока глотаю, набираю Лизе. Она отвечает, когда нагло нарушаю ее покой во второй раз.

— Привет, — бросаю в мусорку пустой стаканчик и подставляю лицо под бесконечно падающие снежинки, — Лиз… Прости… Я идиот… — сглатываю ком в горле, слыша, как она часто и прерывисто дышит в трубку.

— Антон… — выдыхает, а у меня все внутри скручивается. — Ты прости. Я должна была рассказать о твоем отце. Просто хотела… Позже… Когда все уляжется…

Улыбаюсь, словно сорвал большой куш. От ее слов тиски на грудной клетке разжимаются. Сердце наворачивает круги по всему периметру. Тепло разливается по всему телу, несмотря на то, что погода не радует. Я даже запинаюсь о бордюр, иду дальше по пешеходной дорожке, сворачиваю к машине.

— Люблю тебя, Лиз, — бомблю, пока распирает от чувств. — Не представляешь, ка тебя люблю… Недоверие твое, как ножом режет, — на одном дыхании выпаливаю и слышу визг тормозов неподалеку.