Руины - Саманта Тоул (2021)

— Ладно, это было бы нечто, верно? — улыбаюсь ей.

— Мозно нам сделать такую?

Ее лицо светится, и я хихикаю.

— Нет, крошка Джиджи. Возможно, если бы мы жили в особняке, но здесь — нет. Не в доме бабушки Элли.

Она крутится у меня на руках, поворачиваясь лицом к тете Элли, которая стоит у столешницы и готовит кофе.

— Бабушка Элли, мозно мне построить здесь танцевальную студию, позалуйста?

Тетя Элли подходит и забирает ее из моих рук. Джиджи оборачивается вокруг нее, словно одеяло.

— Позалуйста, бабушка Элли. Я оцень, оцень хочу такую. — Она прикасается своими ручками к щекам тети Элли и смотрит своими глазками маленького олененка.

У нее глаза Зевса. Большие и голубые, и им трудно сказать «нет».

— Конечно, ты можешь, — тетя Элли сдается без боя.

— Ура! — визжит Джиджи, а я стону. — Бабушка Элли, ты лучше всех! — Она смачно целует ее в щеку. Потом извивается из рук тети Элли и уносится прочь из кухни.

— Хватит бегать! Не путай свои волосы или не испачкай одежду! И принеси свои туфли для балета из своей комнаты. Мы скоро уезжаем! — кричу ей вслед.

— Ты же понимаешь, что эта девчонка ни слова не услышала из того, что ты ей сказала, да? — усмехается тетя Элли.

— Ага. Потому что кто-то только что пообещал ей танцевальную студию под крышей этого дома, — пристально смотрю на нее, но она лишь снова смеется.

— Ей просто невозможно сказать «нет». Особенно когда она наряжается. Вся такая милая в своей балетной одежде. Джиджи напоминает мне тебя в ее возрасте. Думаю, придется переделать столовую в танцевальную студию.

Я заливисто смеюсь.

— Да, и мы будем есть в гостиной, удерживая свой обед на коленях. Почему у тебя такие проблемы с тем, чтобы просто сказать ей «нет»? Когда я росла, у тебя никогда не возникало трудностей с тем, чтобы отказать мне.

Тетя Элли наливает в чашку кофе и вручает мне. Я забираю ее.

— Потому что ты мой ребенок, Кам. Легче отказать своему собственному ребенку. Внукам — невозможно.

Мое сердце всегда увеличивается до жжения, когда она говорит такие вещи. И чувствуя себя более эмоциональной после событий вчерашнего вечера, я ставлю свою чашку на столешницу и обнимаю тетю.

— Я люблю тебя, — говорю ей.

Она в поцелуе прижимается к моему виску.

— И я люблю тебя, девочка.

Когда я поворачиваюсь, берет мое лицо в руки и смотрит в глаза.

— С тобой все в порядке?

Закусываю губу и качаю головой.

— Я видела Зевса прошлым вечером, — тихо произношу. — Он был в клубе.

Множество эмоций ураганом проносится в ее глазах. Гнев горит ярче всех.

— Вот почему ты рано вернулась домой вчера вечером.

— Я разбудила тебя, когда пришла?

— Я была в постели, читала. Никогда не сплю, пока не вернешься домой. Ты уже должна была знать об этом.

Прикасаюсь своей рукой к ее. Затем отхожу, беру свой кофе и делаю глоток.

— Он говорил с тобой?

Я киваю.

— Что он сказал?

— Спросил, что я здесь делаю.

Она хмурится.

— В клубе?

— Да.

— И что ты ответила?

— Сказала, что здесь работаю.

— Он спрашивал о… — тетя Элли кивает в сторону двери, через которую минуту назад выбежала Джиджи.

Тяжело вздыхаю и опускаю чашку.

— Нет.

Глаза женщины полыхают яростью, ноздри раздуваются.

— Это, мать… ядовитая… дрянная… дыра! — шепотом вырывается огонь из тети Элли.