Скованный - Теодор Картер (2023)

Диана. До ужаса погруженная в себя. В эту ночь она перестала существовать как личность, если она вообще когда-то могла быть личностью. Ее предавали насилию. Раз за разом. Те здоровенные амбалы, не знающие основ арифметики и значения слова мораль.

Диана Клаус. Она кричала и ворочалась. Но даже мысли о насилии не было в ее голове. Сегодня она стала собой и приняла реальность. Она — дешевая потаскуха для бездарей в плане секса. Для тех, кто не способен на творчество и страсть. Они могли только вставлять и вытаскивать.

Раз за разом.

Подделка ирландского виски. Он не расслабляет, а пьянит.

Диана Клаус. Этой ночью с ней делали все. Она — товар по акции, у которого кончается срок годности.

Когда наступил тот день, в который она потеряла себе цену?

И маленькая Элли, не знающая предательств, наконец перестала кашлять и хрипеть. Она замолчала и тишина поразила Диану.

Разорванная руками, как гниющий апельсин. Поделенная на части собственного сознания.

Измена — урок любви. Больше Диана не может любить.

Не может любить никого, кроме Томаса, мать его, никчемного Клауса.

Тишина.

Боль пронзала бедра, а ей почему-то было насрать. Потому что в ее сердце зарождалась вечность. Бездна глубиной с человеческую тупость. Широкая и коварная. А стоя на краю, так и норовит сделать шаг. Последний шаг. И после этого обыденного действия ты уже не вылезешь из ямы своих ошибок.

Какая-то теплая, безумно теплая и чем-то даже приятная жидкость касалась кожи ног, лица и живота. Но Диане, в общем то, насрать. Глубоко насрать на то, что с ней твориться.

Где ее малышка? Почему она молчит?

Мамочка соскучилась по тебе, родная.

В ответ сопение. Сопение тех двоих амбалов. К ним добавлялся третий, а первый уходил, затем приходил четвёртый и уходил второй. Затем опять вернулся первый. И так по кругу.

Раз за разом.

Но она не видела нихрена. Да и может ли она заметить что-то, когда ее руки уже совсем не двигаются?

Мама говорила ей: «Твои сиськи сделают парней счастливыми».

Но они не сделали счастливыми Диану.

Диана плакала горькими слезами, пока кучка недоношенных упырей пялили ее. Уж лучше быть с Томасом. Да, на том чердаке, где они любили друг друга, а эта любовь кружила их головы и снежинкой первого осеннего снегопада уносила ввысь. Туда, где не существует других людей. Где не было Элли. Маленькой любимой Элли. Не было Дэнни. Жалкого ковбоя Дэнни. И не было даже их — Дианы и Томаса Клаус, тогда еще Кларк.

Диана жалела о том, что родилась не мальчиком.

Она была прекрасной, но кто она теперь? Она не знала ответ на этот вопрос. Подумать только, всю свою жизнь она мечтала о богатстве. Сейчас по окнам колошматит дождь, а ее колошматит толпа мужиков. Никакого оргазма. Монотонный нетерпеливый секс. Если быть точным — насилие.

Диана Клаус, ответьте пожалуйста, каково быть никем?

Хреново…

Стоило по-другому относиться к вещам, окружавшим ее. Обещания Дэнни не стоили подобного исхода. А Томас… Его пустые обещания стоили всего того, что она вытерпела с ним. Так рождается любовь. Так строится семейная жизнь. Никакой романтики. Только упорный труд. Они выстроили замок размерами в двадцать лет, и разрушили его за один день.

Но ведь могло быть не так, могло же быть по-другому?

Ответьте.

Могло ли быть по-другому?

Она не знала.

Диана прикладывает ладонь к своей вагине и слышит возмущение.

Она медленно водит пальцами между складок своей вагины и вспоминает их лучший секс. Наручники, веревочки, кружевное белье. Она вспоминает чердак, вспоминает его язык.

Диана кончает, закрывает глаза и ложится спать. Она просыпается — Томаса нет, как будто его никогда и не было в ее жизни.

2