Завтра будет солнце - Лука Бьянкини (2008)

К еде я не притронулся, чуть тортика и шампань, и был готов воздержаться от кокса. Я пытался было заговорить об Аните с Бьянкой и Звевой, но она буквально испарилась — даже из их болтовни. Мой вопрос был встречен без всякого интереса.

Только один мой брат — ах, ну зачем же именно он — бросил мне:

— Забудь об этой стерве, думай только о вечеринке. Мы здесь «рулим» сегодня, сечешь?

— Да, знаю. Но как же, блин, тяжело. Просто амбец.

— Мне сегодня тридцатник, и мир в наших руках. Остальные на нас смотрят — и это кайф. Остальных просто нет.

— Твоя правда, засранец.

Я обнял брата, он уже был хороший, и я решил поддать жару нашей компашке, готовой предаться разнузданной оргии и прочим нехорошим излишествам.

Дискотека казалась шабашом в диких горах России, с фантастическим смешением красок и света, с хитами Дженис Джоплин, переложенными в стиле хаус, с яркими девчонками и накачанными молодцами. Мой брат протянул билетики охране, и с завидным постоянством захлопали дверки приватных комнаток. Мои четыре грамма кокаина улетучились со скоростью света. Я же смотрел на все отстраненно. Мне даже начало казаться, не подхватил ли я какую-нибудь неведомую болезнь. Никогда со мной такого не было.

Некая Мелисса сделала попытку перехватить мой взгляд. Я и улыбнуться ей в ответ не успел, как она уже пристроилась рядышком. Взгляд устремлен куда надо, язычок шевелится с явными намерениями. Но тут как нельзя вовремя звонит мобильник со своим оглушительным сортирным рингтоном. Вообще-то при девках какую фигню не исполни, они все примут за знак согласия. Пришла SMSка от Беттеги! О, верный друг, наконец-то прорисовался в толпе окружающих. «Как там на Ибице, Леон? Я сам сорвался в Биарриц… Анита и Мария Соле пригласили меня с собой на выходные. Надеюсь, это не испортит нашей дружбы, если что — обсудим это позже, в Милане. Обнимаю тебя и поздравь от моего имени Пьера. Беттега».

Я засовываю мобильник в карман, вежливо улыбаюсь Мелиссе, затем выдуваю подряд два бокала шампанского, в два прыжка на улицу — и матерюсь.

9

Сам не знаю как, но мне удалось добраться живым до Биаррица меньше чем за день.

Я орал в аэропорту, как придурок, у которого от отчаяния поехала крыша, и взял билет на первый же рейс до Милана. Да, я еще был одет в костюм Джона Траволты.

Все смотрели на меня, как на экстравагантного чудака, а я был готов плевать в глаза всем тем, кто на меня пялился. Разум мой был словно телевизор без антенны: видишь какие-то точечки, силуэты, домысливаешь все остальное. В машину — еще бы, я помчался туда на машине, ну точно, чтобы сбить их вдвоем прямо на месте и чтобы потом послушать, как Анита прошепчет «бабушкино-колечко-в-шкатулке», а потом испустит последний вздох.

Увидев меня, Маризелла пыталась было задавать вопросы — я согнал ее с маминого кресла, в котором она смотрела телевизор, но сразу же поняла, что момент неудачный. Времени толком переодеться не было. Я принял душ, надел белую рубашку и рваные джинсы, так было вернее. Потом тщательно вычистил зубы, я не хотел, чтобы изо рта доносился откат от шампани. Я извел, наверное, литр ополаскивателя, чуть не выпив весь флакон.

Я начал швырять в сумку все, что попадалось под руку, и тут стук каблучков заставил меня вздрогнуть. Нет, это не мама, ее точно сейчас не нужно. Я застыл неподвижно, прикинувшись ветошью, но шаги приближались прямо ко мне. Все, сдаюсь — поднимаю голову и кого я вижу — Лола собственной персоной. На шпильках. Платье от Шанель. Накрашена, как последняя шлюха. Хорошо начинаем!