Завтра будет солнце - Лука Бьянкини (2008)

Бригада старательно делала вид, что не замечает свары, хотя все-все прекрасно слышали, я же ждал, когда эти двое наконец подерутся. О, у меня всегда была слабость к любым дракам: когда я вижу, как двое мутузят друг друга, я ощущаю себя в гармонии со вселенной. Скажем, где-нибудь на дискотеке из-за телки, или из-за места на парковке, либо просто перебрали и кулаки у обоих чешутся. Только Сестилио, молодец, вовремя вмешался и усмирил мятежные умы, ну, по крайней мере, внешне. Рабочий день пришлось начинать так, без представлений, м-да, печально.

Впервые, пожалуй, за две недели я и Джулия были поставлены на работу в паре, и данное обстоятельство заметно повысило дозу всяких разных гормонов в моей крови. Я наслаждался ее молчанием, прерываемым только щелканьем секатора да доносившимися с соседних шпалер голосами сборщиков. Мужики говорили, разумеется, о сексе, иногда кто-то пел частушки, наполненные неприличными двусмысленностями.

А вообще-то мы оба искали только удобных поводов, чтобы коснуться друг друга, и, не скрою, у меня это чудесно получалось. Чтобы стать как можно более похожими, я напялил на голову бандану. Этих штук я, правда, никогда, не носил, и бандана сидела на моей башке пузырем. По крайней мере, я хоть волосы свои, под горшок подстриженные, как-то прикрыл. В первый раз за все время моей работы на сборе я не мог дождаться окончания перекуров, чтобы только побыстрее оказаться у шпалеры вдвоем с Джулией.

К половине одиннадцатого туман внезапно улетучился, и солнце в полную силу обрушилось с небес. Для середины сентября жара стояла довольно приличная. Я уже освоился: мои руки споро и ловко цепляли грозди, срезали их, укладывали в ящик. Чертовски было приятно обмениваться с Джулией быстрым понимающим взглядом перед тем, как взяться за ящик и подтянуть его на несколько метров вверх по склону.

Обедали мы на скамье в тени каменного дуба (я теперь уже знал, что это за дерево), глядя на неподвижную жирную лужу. Разговор шел скупо, вернее так: наши слова не несли в себе никакого особенного смысла. Джулия мне все еще нравилась, нет, она нравилась мне просто до безумия.

День пронесся невероятно быстро, и усталости даже не чувствовалось, несмотря на ранний подъем. Возможно, я мало-помалу приучил свое тело к физическому труду. Как только мы уселись в машину, меня охватило ощущение, что я наконец вырвался на волю и могу теперь унести девушку хоть за тридевять земель (но сейчас достаточно было и того, что я сумел выбраться на асфальтированную дорогу).

Когда я проезжал указатель на Буонконвенто, у меня словно вспышка в голове шарахнула. Я решил отыскать замок графа Танкреди и поговорить с его престарелым владельцем, уж он-то должен был знать всю правду, он сумеет снять с моих плеч невыносимую ношу: неужели мой дед был убийцей? Дед, который всего себя посвятил борьбе за жизнь, как мог он отнять ее у своего соперника? А может, он с таким исступлением бился за чужие жизни в качестве искупления собственного греха?

Нет, не надо об этом думать, но указатель все стоял перед глазами как наваждение, и я спросил Джулию, не согласится ли она помочь мне в этой миссии. Джулия согласилась. Я почувствовал облегчение, даже не задумываясь о причине. Пару раз мы заезжали не туда, поскольку замок находился не в самом Буонконвенто, в общем, блуждали до тех пор, пока не повстречали человека, указавшего верный путь. Этим человеком оказалась все та же старушка, хозяйка бензоколонки. Она опять пришла мне на помощь. Оказывается, я должен был ехать по дороге на Биббионе, пока не увижу кипарисовую аллею, там рядом должна быть еще башня и вилла эпохи Медичи, прямо как в рекламе «Фиат».