Седьмая вода - Галина Чередий, Алена Нефедова

Там же в палате меня и повязал военный патруль. Я, собственно, и не сопротивлялся. Неделя отсидки на губе… тонны объяснительных, и только огромное уважение бывших сослуживцев отца и его бесконечные хлопоты позволили мне не оказаться в штрафбате. Марк, несмотря на требования своего отца, не подал на меня заявление. Само собой, Ваське никто не рассказал о моей выходке, и когда она пришла в себя, посчитала разбитую рожу Марика и сломанную руку последствием аварии. А сукин сын не стал ее разубеждать.

Я выдохнул и разжал кулаки, которые, оказывается, сжимал все это время. Нет! Марка я к Василисе не подпущу. Уж лучше тот столичный красавец лакированный, чем снова он.

Света испуганно ойкнула, войдя в приемную и обнаружив меня у окна в полной неподвижности. Я ей успокаивающе улыбнулся, наблюдая за тем, как она, стараясь не выдать своего любопытства, быстро осматривает все вокруг и мою одежду в попытках понять, ночевал ли я здесь, и если да, то не происходило ли тут что-то «пикантное». Хорошая она девочка — умненькая, исполнительная, порядочная, но вот это ее чисто бабское желание сунуть хоть кончик носа в чужую жизнь было видно невооруженным взглядом. Ну да ладно, по крайней мере, она ни разу не попыталась перевести наши отношения из профессиональной плоскости в горизонтальную, в отличие от ее предшественницы.

Я, попросив у Светы еще кофе, пошел к себе в кабинет и погрузился в рутинные дела с головой. Впереди длинные майские выходные, и нужно было подбить концы и предусмотреть все на случай всяких форс-мажоров.

Входящий на личный, а не рабочий номер застал меня за изучением сметы на установление видеонаблюдения на новом объекте.

— Господин Кринников? — голос на том конце вроде и мягкий, но явно принадлежит человеку, который привык к тому, что ему подчиняются. Уж я такое нутром чую.

— Да. С кем говорю?

— Мое имя не столь важно. — А-а-а, ну вот, похоже, начинается. — Гораздо важнее то, что вы и ваши бравые ребята доставили мне некоторые неудобства и стали причиной нарушения неких планов. Я это совершенно не приветствую. И хотел бы побеседовать на эту тему.

Ох уж эти мне пожелания, высказанные как полноценные требования. Да в рот ему тапки! Не первый раз, небось.

— Дико извиняюсь, но с тем, у кого нет для меня даже имени, вообще не веду никаких бесед. — Моей вежливостью вполне можно порезаться.

— Послушайте, Арсений, вам и вашей фирме ведь не нужны неприятности? — А вот уже и откровенное раздражение.

— Возможно, вы не обратили внимание, но я и наша фирма как раз и специализируемся на неприятностях, их устранении и предотвращении возникновения впредь. Так что неприятности — это основа нашего бизнеса. Благодаря им мы процветаем. — А теперь давай, чудила, будь предсказуемым плохим дядечкой и начни меня пугать.

— Чужие неприятности, но как насчет ваших личных? — Тон становится многозначительно-угрожающим. Приятно, когда тебя не разочаровывают.

— Это угроза? — уточняю, злобно улыбаясь, чтобы уж совсем все конкретизировать.

— Что вы, надеюсь, до этого у нас не дойдет. Просто не переходите мне дорогу, и у всех все будет хорошо. — Ой, спасибо, что успокоил, добрая душа.

— У меня и так все хорошо. А до тех пор, пока вы не наш официальный наниматель и заказчик, мне абсолютно по хрену, насколько хорошо все у вас. — Хватит, в задницу вежливость!

— Кринников, не советую ссориться со мной! — повышает голос собеседник. — Я из тех, кто всегда получает то, что хочет. А я хочу кусок земли под тем чертовым заводом!

Печаль-беда! Ну что же, мужик, все мы рано или поздно сталкиваемся с эпичными обломами. Поверь, я в этом почти эксперт!

— Всерьез воспринимать, а тем более ссориться с безымянной личностью не умно с моей стороны. И мне совершено плевать на ваши прежние достижения и нынешние желания.

— Этот разговор уже утомляет! — Я бы назвал это преуменьшением.

— Не могу сказать, что сочувствую.