На острове любви - Шерил Сойер (2007)

— Ослепительно, ничего не скажешь. Принцесса Пармская оставила свой след в Версале — ее рабы все еще здесь.

Айша уже собиралась отнять у него свою руку, но он не выпустил ее.

— После того как мы вышли из экипажа, вы дрожите, как осиновый лист. Идите сюда, тут можно прислониться к стене. Потом вы скажете мне, что стряслось. — По пути Ги взял у слуги высокий фужер с вином и подал Айше. Айша остановились у одного из окон. — Чего вы боитесь?

— Всего. Это мой первый бал в Версале.

Ги пожал плечами:

— Мой тоже. Два дебютанта вместе — как забавно.

— Где находится Парма? — вдруг спросила Айша.

Ги рассмеялся, затем тихо ответил:

— Мой друг, Парма находится в Италии!

— Не та Парма; это я знаю. Я имею в виду французский город… где, надо полагать, у принцессы есть свой… замок. Ее титул, принцесса пармская, уж точно французский?

— Боже милостивый! Конечно же, нет. Принц, за которого она вышла замуж, — четвертый сын короля Испании. Его титул — принц пармский, и оба жили там до того, как она в этом году приехала сюда. Так вот, королевских особ в Европе не так много — тем более что Бурбоны привыкли искать жен и мужей при других дворах.

Айша посмотрела в окно на парк и прижала лоб к холодному стеклу. Слуги по обе стороны от нее принадлежали ко двору, куда стремился попасть Флорус. Этот двор купил Ясмин, возлюбленную Флоруса из племени фулани. Ясмин могла оказаться среди женщин, расставленных в зале. А что, если и Флорус в Версале? Подумав об этом, Айша сделала еще один глоток вина и почувствовала себя бодрее. Может, она все-таки верно поступила, явившись во дворец короля, над чьими законами и эдиктами насмехалась? Возможно, этот бал в Версале позволит ей узнать что-то о друге.

Айша повернулась и ослепительно улыбнулась Ги де Ришмону.

— Когда начнутся танцы?

— Когда избранная пара выйдет на паркет. Сегодня, думаю, эта честь выпадет Ришелье, причем даму он выберет сам. Вы танцуете?

— Пригласите меня и увидите. Вам хватит смелости?

— Хватит. Кстати, не пойму, зачем так нервничать; вы никогда не выглядели настолько ослепительно.

Айша благодарно улыбнулась: Ришмон сказал это не для того, чтобы угодить ей. Он всегда говорил то, что у него на уме.

— Значит, вы одобряете наш вкус? — раздался голос шевалье, который услышал эти слова Ришмона, приблизившись к ним вместе с графиней. — Мы размышляли, какое из двух шелковых платьев выбрать Мари, и наконец сошлись на абрикосовом цвете.

— Если уж шевалье любезно поведал нам об этом, — отозвалась Айша, — я в долгу перед мадам де Рошфор за это платье… поскольку не успела заказать для себя.

— Я знала, что вместе с вашими бриллиантами оно будет смотреться потрясающе, — ответила графиня. — Жаль, что вы не разрешили сильнее напудрить вам волосы.

— Я хотел бы взять вас обеих под руки и прогуляться, — предложил шевалье. — Если вы не возражаете, — обратился он к Ги.

— Отнюдь нет.

— Спасибо, — проговорил шевалье. — Как хорошо, — сказал он, когда они отошли, — теперь можно потолковать об одежде. Сначала о своей, затем об одежде других. Но только в том случае, если сравнения получатся крайне злобными.

Графиня и шевалье продолжали беседовать в том же ребяческом духе, пока шли вдоль бального зала. Айша тем временем разглядывала два ряда рабов. Она огорчилась, заметив, что среди них нет Флоруса. Ясмин вполне могла оказаться в Версале, ибо здесь было довольно много чернокожих женщин. Одна из них привлекла особое внимание Айши: она почти полностью соответствовала описаниям Флоруса. Рабыня смотрела бесстрастно, но в ней ощущалась ранимость. Айша решила, что даже если эта девушка не Ясмин, нужно поговорить с ней.