Друг моего мужа - Дана Блэк

- Я не разбираюсь в платьях, Ира, - он целует в нос, в щеку, разворачивает, спиной вдавливает в свою грудь и вместе со мной медленно двигается на кухню. - Но я знаю - моя будущая жена будет самая красивая.

- Подлизываешься.

- Да, - его язык, лизнув мою шею, касается мочки уха, он шепчет, - ты голодная? Может...

Внезапно во всей квартире гаснет свет.

Вздрагиваю, быстро моргаю в темноте. Его тело вплотную прижато, чувствую, как вздымается грудь.

- Что это? - спрашиваю шепотом.

- Свет отключили, Ириш, - он хмыкает мне в волосы. - Тогда...не против ужина при свечах? А свечи у нас...

- На балконе, - заканчиваю его раздумья. - Те вонючие, кокосовые. Ты их в прошлый раз зажег, и потом еще весь следующий день воняло, и я спрятала коробку туда в шкаф.

- А почему не сказала? - он горячо, влажно, целует шею, - что тебе запах не нравится?

Вспоминаю ужин на прошлой неделе, Илью в поварском колпаке, и как он суетливо, чертыхаясь, возился с зажигалкой, и по нему видно было, что он всю эту романтику хочет послать подальше, но он старался для меня, и я промолчала, что у меня от той кокосовой отдушки голова кружится, и что меня тошнит, а потом отвлеклась на ужин, на поцелуи, на ночь и постель, на его объятия.

- Сейчас за телефоном схожу, - он отстраняется, - включим фонарик.

- Нет, давай свечи, - удерживаю его руку, в потемках, наощупь, шагаю по коридору. - Я схожу.

Он прижимает меня к себе. Медленно плетемся по коридору, языком он раздвигает мои губы, я набрасываюсь в ответ. В глубине поцелуя тону и крепко обнимаю его, он все мысли из меня выбивает, вытравливает своим жаром, забыла уже, что целый час доставала его вопросами, когда будет ужин готов, не хочу ничего, лишь его.

Он поворачивает ручку, распахивает дверь. На балконе прохладно, но светлее, в доме напротив горят окна, к нам в стекло бьется неугомонная метель, охапками снег швыряет, воет вьюга.

Переминаюсь с ноги на ногу в мягких теплых тапочках с висящими по бокам кроличьими ушками, в губы ему шепчу:

- Вот ты тоже Зимин, Илья, твоя фамилия холодная, как февраль, почему тогда...

Его ладони сжимают ягодицы, и я замолкаю.

- Что почему? - в полумраке слабо светится его улыбка, он вдавливает меня в себя, и я ощущаю нарастающую под домашними брюками эрекцию, хочу спросить, почему он такой горячий, но не могу, с жадностью отвечаю на его поцелуй, и мне воздуха не хватает, меня штормит, уносит куда-то.

- Ира, что замолчала? - он улыбается мне в губы, резко разворачивает и толкает на узкий подоконник.

Ладонями впечатываюсь в стекло, он быстро сдергивает с меня пижамные брюки вместе с бельем, коленом ввинчивается между моих ног, заставляя расставить их шире, пальцами скользит в промежность.

- Хорошо? - говорит он в ухо, и я знаю, он не про нашу позу спрашивает, он про то, что мы вместе живем месяц, ждем свадьбы, каждый день просыпаемся рядом, и я готовлю завтрак. А он ужин, когда с работы вовзаращается, а я с учебы, мы засыпаем обнявшись.

Мы вместе.

- Я счастлива, если ты счаслив, и...- мою торопливую болтовню обрывает толчок члена, одним мощным рывком в меня, он до корня врезается, его пальцы вплетаются в мои волосы, сгребают и оттягивают, заставляя податься назад, ягодицами, со шлепком, впечаться в него.

- Никогда не уйдешь от меня? - он выходит и, с оттяжкой, врывается, глубоко во мне пожар разгорается, ладонями веду по холодному стеклу, словно в лицо мне ветер швыряет снег.

- Никогда.

- Со мной против судьбы, - он усмехается мне в шею, не верит в то, что нас способен разлучить случай, пророчества или чертовы гороскопы, он верит в себя, в меня, и в папино безумие. - Да, Ира? - он врезается в меня, заставляя ладонями стучать по стеклу, ускоряется, выбивая из меня крики, он сам на помешанного похож в своем желании подтолкнуть меня к краю. - Ира? - он хватает меня за волосы.