Создана для меня - Аля Морейно

Я ведь даже не знаю характера травм. Стараюсь не накручивать себя, но получается плохо. Только бы была жива. Я буду её выхаживать сколько нужно. Я всё сделаю. На руках носить буду, пылинки сдувать. Только бы жила!

Сажусь в коридоре. Перезванивает Самохин. Вкратце обрисовываю ему ситуацию. Он обещает созвониться с заведующим этим отделением, собирается сегодня же выехать обратно и утром быть тут.

Время движется очень медленно. Я, кажется, не дышу. Тело будто парализовано, горло сжимает. Если с ней что-то случится, то мне незачем жить. Сейчас я очень остро понимаю, что она и есть моя жизнь. И я не смогу без неё. Закрываю голову руками и молюсь-молюсь-молюсь. Теряю счёт времени. Наконец ко мне выходит врач.

– Это вы – родственник Гершензон?

– Я… не совсем родственник... пока. – чувствую себя идиотом. Кто я ей? Как обозначить свой статус? – Я её парень. У неё нет родственников в городе. Как она? Что с ней? Мне ничего не сказали.

– Моя фамилия Тимофеев. Я её оперировал. Открытая черепно-мозговая, внутреннее кровотечение, перелом двух рёбер, открытый перелом левой ноги, перелом правой руки. Много крови потеряла. Вы – хирург? – киваю. – Значит, риски представляете. Прооперировали. О прогнозах говорить можно будет, когда придёт в себя. Сейчас она в реанимации, состояние стабильное. Езжайте домой. Оставьте Оле на посту свой номер – когда девушка придёт в себя, она позвонит.

– Можно мне к ней? Хоть на минутку.

– Нет, пока нет, а там видно будет.

– Доктор, пожалуйста! – упрашиваю тоном, который обычно раздражает, когда слышу его от родственников пациентов.

– Правила везде одинаковы – в реанимацию мы пускаем только близких родственников, тем более, карантин.

– Так нет у неё тут никого из родственников.

– Знаю. Векслер был моим руководителем, я в курсе их ситуации. Пустят вас, но позже. Сейчас вам Светлана Петровна даст список лекарств, которые купить надо. Не откладывайте, принесите как можно скорее. Потом ещё, возможно, добавим. У нас есть бюджетные. Но… лучше купить другие.

– Я всё куплю. Спасибо Вам.

Снова сажусь и жду. Вторые сутки без сна. Напряжение понемногу отпускает, глаза слипаются. Проваливаюсь в дрему. Просыпаюсь от того, что кто-то тормошит меня за плечо.

Открываю глаза – медсестра. Протягивает список. Вскакиваю.

– Нужно сходить в аптеку. Только не у нас на территории, тут этого, скорее всего, не найдёшь, да и дорого. Пробей по интернету, чтобы зря не мотаться.

Она уходит, я спускаюсь, в машине открываю сайт онлайн аптеки и начинаю искать лекарства по списку. Оформляю заказ. Пока его собирают, успеваю выпить кофе.

К Лере меня так и не пускают, и я уезжаю домой. Нужно хоть пару часов поспать. Вымотался. Ставлю в телефоне звук на максимум, чтобы наверняка услышать звонок, и отрубаюсь. Сны тревожные. Несколько раз вскакиваю, порываюсь ехать в больницу, но всё-таки торможу себя.

Утром весь как на иголках приезжаю на работу. Самохин вызывает к себе в кабинет.

– Шамиль, в больницу по поводу Леры я звонил. Оперировал её Тимофеев – отличный травматолог. Кстати, он был учеником Векслера. Я только что говорил с ним по телефону, позже подъеду лично. Пока всё идёт неплохо с учётом ситуации и характера повреждений. Лера спит. Дозвонился до Нины. Она не приедет. Судя по всему, она вчера так спешила на самолёт, что толком даже не услышала о серьёзности травм. В Австрии они сейчас, на лыжах катаются. Вернутся после Рождества.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– На лыжах? – зачем-то переспрашиваю. В голове не укладывается, как мать может отдыхать, когда дочка попала в больнице после аварии.

– Не спрашивай, Нина – специфическая женщина. Когда познакомишься с ней лично, то поймёшь, о чём я.

– Да уж, специфическая.