В итоге - Полина Щукина

вероятность, что со временем потерянная память хотя бы частично вернётся, поэтому не волнуйся раньше времени, — сказал он с лёгкой улыбкой и подошёл ко мне. — За эти два дня мы уже провели несколько обследований, поэтому за твоим дальнейшим состоянием будем просто наблюдать в домашних условиях. Не беспокойся. Я всё написал в заключении и всё, что необходимо, сказал твоим родителям. Тебе уже пора домой. Если что-то случится, звони. Моя визитка в выписке.

Я поблагодарила его за всё и вышла из кабинета. Около палаты меня ждали новые мама и папа.

— Ну, что тебе сказал доктор? Тебя уже можно увезти домой? — разом накинулись они.

Я не привыкла к такой опеке, но их можно понять. Наверное, в нормальных семьях считается обычным волноваться за близких тебе людей. Я поступала бы так же.

— Доктор сказал мне всё то же самое, что и вам. И да, меня уже можно везти домой.

Я дала маме выписку, взяла рюкзак, который они оставили, и направилась к выходу из больницы. Одновременно приятно и невыносимо больно, когда за тебя кто-то так переживает.

Уже подойдя к машине, на моё плечо легла рука. Обернувшись, я увидела родителей. Их лица, как мягкие глиняные гримасы, по которым провели стеком сверху вниз, превращая в непонятное месиво все эмоции.

— Бон А, ты… так и не вспомнила маму с папой? — со слезами на глазах спрашивает мама. А я ничего не могу ей ответить.

— Простите.

Кто я? Подселенец, паразит, иждивенец, имитация? Как ещё меня можно назвать? Я — неизвестная в теле их дочери. Мне так стыдно!

Женщина подошла ко мне и обняла.

— Мы не будем мучить тебя расспросами. Ничего страшного, если твоя память не вернётся. Спасибо, что пришла в себя, а остальное всё придёт. Мы с тобой, Бон А, твои родители. Спасибо, что выжила!

Я посмотрела на отца. Он опустил голову в пол. На его глазах выступили слёзы.

Мне очень хочется обнять маму, но что-то внутри не даёт это сделать.

Глава 7

Всю дорогу ехали молча, папа время от времени шмыгал носом, а мама, включив музыку погромче, смотрела в окно. Заезжая в какой-то район, родители заметно воспряли духом и перебросились парой фраз.

Машина остановилась у высокого белого забора, около которого росли кусты белого вереска.

— Вот мы и приехали, выходи! — бодро сказала мама и помогла мне выйти из машины. Ох, да, а я и глазом моргнуть не успела, как мы уже на месте.

Поднимаемся по ступеням и входим во двор. Большая лужайка, устланная искусственным газоном, которая обрамлена кустами того же растения, которое росло и за оградой. От цветов исходит сладковато-горький медовый аромат. Чуть дальше — двухэтажный особняк с панорамным окном на первом этаже. Через стекло видно, как в большом просторном холле лениво расстелился уродливо стриженный йоркширский терьер. Отец взял меня под руку и завёл в дом.

— Добро пожаловать!

Я снимала обувь, когда это полулысое маленькое чудо, зевая, подошло к нам. Мама погладила его и сунула мне в руки. Собака сразу же вылезла из моих объятий и начала громко, пискляво лаять. Отец прикрикнул на неё, и она убежала. Видимо, чувствует, что я не её хозяйка.

Мама с порога крикнула:

— Мин Джи! Онни вернулась! Иди скорее сюда!

Младшая сестра? Бон А о ней не рассказывала. Ко мне кто-то подбежал и повис на шее:

— Добро пожаловать! — прокричала мне в ухо девушка и, словно тисками, сжала мою шею руками.

Так, стоп. Этот голос! Это же та ненормальная, которая приходила ко мне! Мин Джи убрала от меня руки и немного отошла назад:

— Ты и представить не можешь, как я счастлива, что ты очнулась!

В прошлую нашу встречу её визит был слишком коротким, и я была не в состоянии разглядывать её, но сейчас, приглядевшись, понимаю, как она похожа на свою старшую сестру.

Эта девчонка мило улыбается мне, но судя по тому, какую сцену она закатила в больнице, ничего хорошего от неё ждать не стоит.