Выкупи меня - Яся Белая (2022)

— Вряд ли. Я провёл в «лотосе» не так много времени, но и этого хватило, чтобы понять — от прежних научных разработок и братства умов там ничего не осталось. Они и впрямь превратили очень крутую идею в банальное сектантство. Но так легче рубить бабло.

— Они?.. — выхватываю из его речи самое шоковое. — То есть, этот Антон был не один?

— Борготов? Нет, конечно. Это клоун, которому давали порулить, чтобы он пускал к «лотосу». На самом деле заправляли всем там другие.

Кто — не хочу знать. Это их, мужские, игры. Пусть разбираются. Мне бы переварить и уложить в голове то, что уже узнала…

За разговорами мы подъезжаем назад к клинике. Драгин вновь берёт на руки Хлою — для такого здоровяка она, наверное, как пушинка — и несёт в сторону приёмного покоя.

Семеню следом, прячась за широкой спиной. И успеваю юркнуть в ближайшую приоткрытую дверь, когда на сцене появляются новые фигуранты.

Страшно злой, бледный, перемотанный бинтами Аристарх и не менее злая, но красная, как помидор, Валентина Игнатьевна.

— Где она? — рычит Аристарх. — Если ты сейчас же не вернёшь её мне…

Он сжимает кулак, пытается грозить, но гримаса боли искажает красивое лицо, и с губ срывается только задушенное шипение.

— Я же тебе твержу, Арис, — наступает, выпятив грудь, свекровь, — она уехала с этим оружейником… С Драгиным! Вот! — тычет ему под нос гаджет, на котором, видимо, я в тот самый момент.

Аристарх смотрит, хмурится и тут… замечает Севу с беловолосой красавицей на руках.

Кидается к нему.

— Где Ника? — наверное бы, взял Драгина за грудки, будь он без ноши.

Тот лишь пожимает плечами:

— Была где-то здесь… — оглядывается, ища меня.

— Что значит где-то здесь? — взвивается свекровь. — Ты же обещал, Сева!

— Я? — округляет глаза Драгин. — Не припомню такого.

— Гад! — вопит Валентина Игнатьевна. — Да я тебя так ославлю, с вашей корпорацией никто дел иметь не будет!

Драгин лишь хмыкает:

— Попробуйте. А сейчас — дайте пройти. Не видите, человеку плохо.

На его счастье появляется команда медиков с каталкой, на которую бережно укладывают Хлою. Драгин уходит с ними, что-то объясняя и жестикулируя…

Я переключаю взгляд на своих.

Аристарх в ярости. Я понимаю это потому, что у него светлеют глаза. Ярость — она же в белом спектре. Она — солнце и накалённое добела железо. Именно это я вижу сейчас в глазах мужа.

Игнорируя рану, он складывает руки на груди и произносит тихо, вроде бы даже ласково:

— Мама, может, ты всё-таки мне внятно объяснишь, что происходит?

Мне вот тоже хочется знать. Переступаю поудобнее.

В спешке влетела в подсобку с хозинвентарём. И сейчас задеваю какое-то ведро. Оно с грохотом падает.

Кажется, сейчас сюда сбежится весь персонал. Но даже он не так страшен, как Аристарх, который оборачивается на звук и встречается со мной взглядом.

Его — не сулит мне ничего хорошего.

Аристарх

Зелёные глазищи распахнуты просто нереально широко.

Ага, попалась, мелкая лазутчица! Ты не смотри, что я сейчас покалеченный, сил взыскать с тебя хватит.

И будь уверена — я взыщу по полной.

Но сначала мы должны остаться одни.

Поэтому окидываю взглядом персонал больницы, зыркаю на мать — не думал, что самый родной человек подложит мне такую подляну! — и всё-таки рявкаю, хоть и выходит хрипло:

— А ну быстро скрылись все!

Выходит достаточно убедительно. Во всяком случае, медработников, что повысовывали любопытные носы, буквально ветром сдувает.

А вот мать… Упрямство — у нас фамильное. Этим я в неё. Она вскидывает голову, упирает руки в бока и заявляет:

— Я никуда не пойду. Хочу, чтобы эта мелкая дрянь, глядя мне в глаза, сама всё рассказала.