Под одной крышей - Эли Хейзелвуд

О. О. Мои волосы. Моя потерянная, заблудшая прядь волос. Он заправил её мне за ухо. Он просто мил и помогает своей рыжей неуклюжей соседке, у которой, в свою очередь, большой мозговой пердеж. Шикарно, Мара. Очень шикарно.

— Потренироваться в чем? — спрашивает он, всё ещё глядя на раковину моего уха. Возможно, она неправильной формы, а я даже не подозревала об этом.

— Ничего. Ложь. Я… — Я прочищаю горло. Соберись, Флойд. — Эй, знаешь что? — Я стараюсь сохранить легкий тон. Сменим тему. — Начало этого сожительства было абсолютным кошмаром, но мне это очень нравится.

— Это?

— Эта штука. — Я начинаю завинчивать заднюю тарелку микроволновки. — Где мы болтаем, не швыряя друг в друга стульями, а ты вскользь спрашиваешь фамилии чуваков, которые плохо ко мне относятся, с очевидной мыслью совершить против них несанкционированный акт самосуда.

— Это не то, что я…

Я поднимаю бровь. Он краснеет и отводит взгляд.

— В любом случае, мне это нравится гораздо больше. Быть друзьями, я думаю.

Он смотрит на меня. — Я тебе не друг.

— Ох. — Я почти отшатнулась. Почти. — О. Я — я сожалею. Я не хотела намекать, что…

— В тот вечер Эйлин подарила Берни розу, и ты сказала, что это был хороший ход. Это не то, что я могу принять от друга.

Я разразилась смехом. — Да ладно, он симпатичный. Он дрессировщик собак. Ему нравится K-pop!

— Видишь, это? Причина, по которой ты мой заклятый враг. — Он качает головой, и я смеюсь сильнее, а потом мой смех стихает, и на секунду мы просто улыбаемся друг другу, и внутри меня разливается незнакомое, жидкое тепло.

— Я уверена, что Хелена болела бы за Берни.

Он фыркает. — Ты так говоришь, как будто это одобрение. Как будто она не пыталась постоянно сводить меня со случайными людьми, до которых мне не было никакого дела.

— Она делала то же самое со мной!

— А когда я был подростком, она встречалась с парнем, который был в четырехмесячной душевой забастовке.

— О Боже. Почему?

— Не уверен. Окружающая среда?

— Нет — почему она с ним встречалась?

Лиам поморщился. — Очевидно — и я цитирую — «поразительная плотская химия».

Я нездорово размышляю о сексуальной жизни Хелены, пока Лиам не нарушает тишину и не спрашивает: — Ты когда-нибудь думала о смене работы?

Я качаю головой. — Это EPA. Там, где я всегда хотела быть. Серьезно, пятнадцатилетняя Мара путешествовала бы во времени, чтобы отпихнуть меня, если бы я уволилась. — Мне кажется, я уловила странную нотку в его вопросе. — Почему ты спросил? Ты когда-нибудь думал о смене работы?

Он тоже качает головой. — Я не смог, — говорит он. Но я понемногу начинаю его узнавать. Я больше прислушиваюсь к его настроению, к его мыслям, к тому, как он уходит в себя, когда думает о чем-то серьезном. Есть некая стена, которую он возводит между собой и всеми, кто пытается его узнать. Иногда мне хочется, чтобы её не было. Поэтому я осторожно надавливаю на неё и спрашиваю: — Как дела на работе?

Некоторое время он молчит, широко расставив руки на острове, и спокойно наблюдает за тем, как я заканчиваю прикручивать детали. Мои волосы по-прежнему надежно убраны за ухо. — Он попросил меня уволить кое-кого сегодня.

— О. — Я уже знаю, кто он. Митч. Босс Лиама. Которого я втайне ненавижу с интенсивностью тысячи микроволновых печей. Именно из-за него Лиам чувствует, что не может упаковать свои дипломы о высшем образовании, купленные на черном рынке, и свой многолетний опыт корпоративного подхалима и найти другую работу. — Почему?