Если о нас узнают - Кейл Дитрих, Софи Гонзалес

– Так и есть, – говорит Джефф. – У них действуют законы о запрете пропаганды гомосексуальности, особенно среди подростков, из которых состоит большая часть ваших фанатов. Но даже если бы мы нашли способ обойти эти законы, поездка в эту страну во время шумихи в СМИ о ваших отношениях… Ну, некоторые люди могут быть настроены против вас крайне категорично, мы поставим себя в затруднительное положение.

Он говорит «мы». Как будто Джефф будет находиться рядом с нами. Хорошая шутка.

Глаза Зака расширяются.

– Дерьмо.

– Именно. Но по большому счету до финала тура осталось всего ничего. Когда все закончится, мы сможем обсудить наши дальнейшие действия. Звучит неплохо, верно?

Зак с энтузиазмом кивает. Я колеблюсь, затем коротко киваю.

Папа читал мне перед сном сказку про пряничного человечка, которому нужно перейти реку. Лиса предлагает ему забраться на голову, пока плывет. Затем лиса разрывает пряничного человечка на части, пока тот еще в сознании, и вопит: «От меня откусили четвертинку. От меня откусили половинку. Ай-яй-яй, вот я и пропал!»

Когда Эрин выпускает нас из своей комнаты, мы замечаем Джона и Энджела, стоящих прямо за дверью. Джон прикладывает палец к губам и ведет нас в свою комнату. Мы все плюхаемся на кровать, а Зак с блаженной улыбкой на лице откидывается назад, свесив ноги с края постели.

– Все прошло отлично! – произносит он. – Джефф хорошо отнесся к новости.

Брови Энджела взлетают вверх, и Джон вопросительно смотрит на меня. Я пожимаю плечами с легкой улыбкой. В его глазах мелькает жесткость. Если кто и знает, что представляет собой Джефф, так это Джон.

Когда тебя воспитывает лиса, ты несколько раз подумаешь, прежде чем лезть на рожон.

Я тоже должен был знать лучше. Джон не единственный, кто вырос в лисьем логове.

– Это… замечательно, – говорит Джон.

– Ага!

Зак запрокидывает голову еще сильнее, чтобы взглянуть на меня, и протягивает руку. Я сжимаю ее. Наверное, слишком сильно.

Энджел вскакивает и подходит к окну, чтобы посмотреть на толпу.

– Что ж, – произносит он. – К черту это. Если Джефф хоть раз собирается вести себя по-человечески, я думаю, нужно просто принять это.

– Именно, – произносит Зак.

– Итак, когда вы расскажете остальным? – спрашивает Джон.

– Нужно решить, – коротко отвечаю я. – Наверное, после тура.

Джон медленно поднимает подбородок с горькой понимающей улыбкой. Я пожимаю плечом. Ох, я знаю. Мы объявим только тогда, когда это разрешит Джефф, а не тогда, когда будем готовы.

– Итак, тайные свидания? – спрашивает Энджел, отстраняясь от окна и прикоснувшись руками к стеклу. – Скандальненько.

– Только пока, – говорит Зак. – Мы лишь плывем по течению. Кто знает, что будет дальше.

– Верно, – аккуратно произносит Джон. – Только… Будьте осторожны, хорошо? Если вы двое расстанетесь и все станет странно, то дальнейшая судьба группы – лишь вопрос времени.

– Почему ты так думаешь, Джон? – Энджел невозмутимо отталкивается от стены, чтобы пройтись по комнате. – Не похоже, что у нас есть какие-либо примеры того, как Зак и Рубен превращаются в заклятых врагов, как только между ними возникнут недопонимания.

– Мы не можем расстаться, – вношу ясность я. – Потому что мы не пара. Мы просто два человека, которые связаны друг с другом.

Зак прячет голову, чтобы скрыть смех.

Энджел невинно расширил глаза.

– Ох, прости, были ли вы в отношениях, когда ваша «вражда» превратилась в модный хештег?

– Мы понимаем, – вставляет Зак, сев на кровати. – Обещаю. Мы не позволим этому случиться снова. Вы сможете нас удержать.

– Ага, – говорит Джон, в его голосе тоже нет ни следа веселья.

– Только не будьте такими милашками, договорились? – произносит Энджел, медленно поворачиваясь посреди комнаты, будто танцуя соло для нас. – Не нужно напоминаний, что это не я – центр вселенной. Поэтому помни о моих чувствах.