Свет мой - Наталья Чернякова

Этого парня, выпускника десятого класса (в средних школах тогда велось обучение десять лет), я не замечала долгое время, пока он не пришел в пионерскую комнату и не передал записку от моего друга, периодично наведывающегося в Городок к своей тетушке, которая жила в соседнем от парламентёра доме. Ничего интересного в той записке не было, кроме просьбы позаниматься дополнительно русским языком и литературой с товарищем – Шуриком со смешной фамилией Огонёк. Сашка Широков писал, что снова год не встретимся. Я знала от Ольги Решетовой, что он после очередного отпуска уезжает на постоянное место службы в Красноярск – год назад окончил военное училище. Друг настойчиво просил писать чаще, сожалел, что не удалось встретиться ни в родном Барнауле, ни здесь, в Городке. Да уж, так совпало, я уехала из дома, а Саня приехал в отпуск в родные пенаты. Сегодня же был в городе буквально вечер, но, увы, не застал. Немудрено. Я всё время пыталась максимально себя занять: то не выходила из библиотеки, готовясь к занятиям, то гуляла, осматривая окрестности и достопримечательности. Поэтому в своей квартирке почти не появлялась. Удивительно, записка была датирована еще позавчерашним днём. «Почему сразу не передал письмо? То ли скромный парень, то ли безалаберный», – подумалось мне.

– С какой целью решил заниматься предметом дополнительно? – спросила я, внимательно рассматривая паренька. – В институт собираешься поступать?

– В этом году не планирую, а вот подготовиться к выпускным экзаменам было бы совсем неплохо. Главное, не завалить. В сочинениях делаю много ошибок, учителя порой не могут понять смысл текста.

«Так, двоечник. А парень внешне привлекательный: высокий, голубоглазый, смуглый и при этом – игра природы – блондин, – подумала я. – Сколько ему? Шестнадцать, семнадцать? Хотя, какая разница, все равно ребёнок».

– Только денег у меня немного, летом работал, да матери отдал почти все, – продолжил Шурик.

– Деньги твои мне не нужны. Позанимаюсь бесплатно. Почти.

– Как это?

– Ну, в доме всегда могут понадобиться лишние руки – лампочку поменять, утюг отремонтировать – так, по мелочи. Знакомых у меня в Городке пока очень мало, поэтому предлагаю такую сделку. Но не пугайся – я очень аккуратно отношусь к вещам, напрягать буду крайне редко. По необходимости.

Так у меня появилось ещё одно дело, которое стало в тот период одним из важных, поскольку хотелось доказать себе и всем, что из двоечника смогу сделать если не отличника, то хорошиста. Да, молодость, амбиции. Занимались предметом мы вечерами часа по полтора, сначала три раза в неделю, потом, когда поняла, что этого недостаточно, каждый день, кроме субботы и воскресенья. В свободное время, как правило, я гуляла в парке, в это время года он был особенно красив. Буйствовал осенний листопад, образуя разноцветный самотканый ковер из осенних листьев, который лежал повсюду: и на влажной от дождей земле и на многочисленных скамьях. Несколько раз мне на пути встречался Шурик, просивший разрешения пройтись вместе со мной. Я не хотела, чтобы кто-то разговорами мешал наслаждаться этой нерукотворной красотой, этими несравненными звуками шуршащих листьев. И тогда парень обещал, что будет молчать в такт со мной. Так и было, кажется, и сердца наши стучали в такт: "В парке листопад, в сердце листопад".

Иногда выходной я проводила в своем городе: в кругу семьи или с друзьями.

Особое отношение парня к себе я почувствовала, когда в декабре попала в больницу с пневмонией. Самое ужасное, заболела не вовремя – мы со старшеклассниками увлеклись постановкой КВНа. Думаете, нашли, чем удивить? И напрасно. Тогда это было ново, со временем в КВН начинали играть все – и дети, и взрослые, как же – перестройка, гласность. Далекий 1986 год…