Воровка - Мишель Хауф

— Мой любимый цвет — фиолетовый. Я люблю кошек. Ненавижу редиску. И скучаю по деревенской жизни, вдали от города. Скучаю по свободе. И жажду бекона в любой день независимо от времени суток. Теперь твоя очередь.

— Моя?

— Эй, ты сам это начал. Вот как работает разговор. Сложная задачка, но ты справишься, Икс.

Он ухмыльнулся ласкательному прозвищу. И совершенно не возражал. На самом деле, ему даже оно нравилось.

— Хорошо. Не думаю, что у меня есть любимый цвет. Я предпочитаю серые костюмы, потому что так сливаюсь с толпой. Когда мне было шесть, я спас таксу со сломанным хвостом и наложил ей шину. А ненавижу я… хм… должен ли я что-то ненавидеть?

— Ты ненавидишь, когда дерзкие похитительницы драгоценностей вмешиваются в твои дела.

— Да, это так. Моя очередь задавать вопросы?

— Валяй.

Ксавье повернулся к ней, откинув голову на спинку сиденья.

— Как ты начала? Что заставило тебя украсть свою первую блестяшку?

Джозефина закрыла глаза и, ухмыльнувшись, покачала головой. Он мог бы надавить на нее, в обмен на информацию, которую ей дал, но в эту игру играли не так. Требовалось терпение и определенное доверие. Поэтому он ждал.

— Хм, вероятно, — тихо начала она, — это произошло, когда мама потеряла все, тогда я была подростком. Вор украл все, что у нее было. Я наблюдала за ним.

— Ты наблюдала за ним?

Она кивнула.

— Я лежала за диваном и читала. Любимое место в мамином кабинете. Раньше я сбегала туда, чтобы спастись от криков. Мама и ее парень вечно ссорились. Он был засранцем. Торговец наркотиками. Но сейчас все это не имеет значения. Что касается вора, то он меня так и не увидел. Но я видела его. Он взломал сейф матери со стандартной комбинацией цифр за четыре минуты, — я засекла время по часам — и выкрал все бриллианты и драгоценности. Но они не принадлежали маме. Она держала их для босса своего парня. И этот человек не простил. Она потеряла все. Пришлось пуститься в бега. Ее парень убедил ее, что бежать будет быстрее без ребенка, который бы только тормозил их. Поэтому вместо того, чтобы буквально вышвырнуть меня на обочину, она швырнула меня в приемную семью.

Ошеломленный таким признанием и чувствуя, что это правда, а не выдуманная история, чтобы вызвать его сочувствие, Ксавье мог только слушать, скрепя сердце.

— Я ненавидела это, — продолжала девушка. — Часто убегала. Конечно, приемная семья была средством получить горячую еду и постель, поэтому я никогда не отлучалась больше чем на день или два. Но в ту ночь, наблюдая за вором, я подсела на новый наркотик. Я начала воровать. Сначала по мелочи. Часы, кольца, деньги. Пробиралась в кабинет приемной семьи, изучала документы, брала ключи от машины и отправлялась на увеселительные прогулки. Делала всякие глупости. Впервые я украла ювелирку в семейном магазине на углу. И меня не поймали. Я использовала свои уловки.

Закрыв глаза, Джозефина улыбнулась. Она вспоминала. Ксавье помнил свое первое дело. Ему было намного меньше. Лет пять. А добычей были сладости из молочного шоколада, которые он прикончил за три дня. Еще одно воспоминание, которым можно было наслаждаться.

— Я хотела стать такой же, как тот вор из маминого кабинета, и добилась больших успехов. Хотя всегда работала одна. Не хотела связываться с мафией или быть кому-то обязанной.

— Мудрый ход. Итак, чтобы узнать больше, ты… нашла того вора и стала за ним следить?

— Безусловно. — Она подмигнула.

— А как ты узнала обо мне? Не помню, чтобы я рекламировал себя или кричал о своих делах на весь мир.

Она пожала плечами.

— Удивительное совпадение.

Больше она не произнесла ни слова. Ему придется действовать медленнее, если он хочет добраться до сути, до рычагов, управляющих ее поступками. И как именно она его обнаружила.

— Зеф, мне жаль, что тебя оставили на произвол судьбы в столь юном возрасте. Это тяжкое бремя.