Сороковые... Роковые - Надежда Михайловна (2016)

Весенний ветерок расшалился, начал крепчать, резко задувать, кружить по дороге прошлогодние листья и гонять всякие фантики-бумажки, нагнал тяжелые облака. Ждущая автобус женщина с чемоданом и приличной сумкой поежилась. Становилось прохладно, и тучи грозились пролиться приличным холодным дождем. Из-за поворота показался автобус, ожидающие пассажиры оживились, подтягиваясь поближе, а женщина не спешила, с её багажом, лучше подождать.

— Варвара? Ты? — окликнул её мужской голос.

Она повернула голову:

— Сергей Николаевич? Как я давно тебя не видела, сто лет точно!

— Привет, привет, ВарЮшка-перчатка, далеко собралась?

— Да вот, на историческую родину, пятнадцать лет все никак, а сейчас вот на недельку — дома побуду чуток, да на пару дней в Челябинск, с одногруппниками встретиться должны.

— Чего ты по автобусам будешь скакать, садись, довезу. Поезд когда?

— Да через два с половиной часа.

— Тем более, время есть, посидим в кафешке, пообщаемся. Я так рад тебя видеть!

— Взаимно, Николаич!

Варвара работала на одном предприятии с Николаичем Ищенко не так долго, но бывает так у людей — вспыхивает взаимная человеческая симпатия, без какого-либо сексуального подтекста. У них сразу получился контакт, оба искренне уважали друг друга, а жена Ищенко только посмеивалась, когда видела их вместе:

— Ребята, у вас симпатия где-то на уровне подсознания, Варь, не мечись попусту! Я знаю, что мой толстый Ищенко тебя как мужик… э-э-э… для интима не привлекает, тебе ж все стройненьких подавай.

Видела она несколько раз Вариного «подруга», не впечатлилась, пояснив, что её аппетитный и мягкий Серега лучше.

Неспешно поехали за автобусом, улица была однополосная, обогнать не представлялось возможности. Как-то резко потемнело, Ищенко чертыхнулся:

— Видимость совсем никакая, зад автобуса еле видно, а едем-то в пяти метрах, сейчас ещё и поворот дурацкий. О, что я говорил!

На повороте раскорячилась большая фура, автобус замер на остановке, пережидая, а из-за Ищенко резво выскочил крутой «Мицубиси» и рванул по обочине, объезжая застрявшую машину.

— Вот, и мы за крутыми поедем, — Ищенко потихоньку тронулся за ними. — Да что ж так темно-то?

Внезапно стало совсем-совсем темно, вокруг был только темный, какой-то вязкий туман.

— Придется подождать! — Николаич выключил двигатель, а на них с Варей навалилась громадная тяжесть. Николаич как-то шумно вздохнул и отключился, а Варвара слабеющим сознанием отметила, что становится легче дышать, и тоже отключилась.

Сколько она была в таком состоянии, может, несколько минут или часов, так и не поняла. Очнувшись, увидела — рядом свесив голову на грудь как-то рывками дышал Ищенко.

— Блин, мы же на перекрестке застря… ли. Ни фига себе, прикол???

Их машина стояла на небольшой полянке в лесу!!! Варя зажмурилась и потрясла головой, опять посмотрела — нет, лес никуда не делся, явно весенний, на деревьях едва-едва проклюнулись листочки. Она решила выйти, открыла дверь и еле вылезла из машины. Огляделась и присвистнула, на поляне, правее их девятки неподвижно застыла обогнавшая их крутая иномарка, ещё правее была, та ещё картина… Кем-то обрезанная половина фуры с товаром, державшаяся на задних колесах, а в месте разреза лежавшая на земле, и съехавшие как по горке товары валялись беспорядочной грудой.

— Ох, как болит голова! — она распахнула все дверцы в машине, заметив, что Николаич перестал рвано вдыхать.

На дрожащих ногах пошла к крутой машине, решив тоже распахнуть дверцы, похоже, в машины воздух какой-то ядовитый попал. Порадовалась, что дверцы были не на блокировке, открыла их, услышала какой-то шум и обернулась-за половинкой фуры оказалась ещё одна машина, старенький жигуленок, из которой молодой парнишка вытаскивал мужика постарше.

Варя побрела к ним.

— Уфф! — парнишка наконец-то вытащил мужика и, прислонив того к березке, посмотрел на Варю: