Все, что блестит - Линда Ховард

Сильный гнев отразился на его лице, но вдруг он улыбнулся, и от этой улыбки у нее в жилах — застыла кровь.

Черные, как ночь, глаза ощупывали ее лицо и грудь.

— Цена? — пробормотал он. — Вы знаете, чем заплатить, чтобы я, в итоге, оставил вас в покое. Я хочу насытиться вами, так глубоко заклеймить вас своим прикосновением, что вы никогда не освободитесь от меня, так, чтобы всякий раз, когда другой мужчина будет прикасаться к вам, вы думали бы только обо мне и видели на его месте лишь меня.

Картина, представшая перед ее мысленным взором, ужаснула.

Она в страхе смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Нет, — сдавленно пробормотала она. — О, нет! Никогда!

— Не будьте такой уверенной, — язвительно произнес он. — Уж не думаете ли вы, что я не сумею преодолеть любое сопротивление, которое вы можете мне оказать? И я не говорю о том, чтобы принудить вас, Джессика, я говорю о желании. Я могу заставить вас желать меня, я могу заставить вас настолько жаждать моих любовных ласк, что вы сами будете просить меня взять вас.

— Нет! — она покачала головой, испугавшись, что он выполнит свое обещание.

Она не позволит этого, никогда! Она пережила ад на земле, потому что все видели в ней золотую проститутку, но она никогда не позволит себе опуститься до уровня содержанки, любовницы, то есть, той, кем ее считали.

— Неужели вы не понимаете? — с трудом тихо проговорила она. — Я не желаю иметь никаких дел ни с вами, ни с каким-либо другим мужчиной.

— Очень интересно, — глядя ей в лицо сузившимися глазами, произнес Николас. — Я понимаю, что вы могли найти супружеские обязанности по отношению к старику отвратительными, но, конечно, все ваши любовники не могли быть настолько плохи. И не пытайтесь делать вид, что вы вступили в этот брак такой же чистой, как свежевыпавший снег, потому что я вам не верю. Невинный не будет продавать себя старику, и, кроме того, слишком многие мужчины утверждают, что они… знакомы с вами.

Джессика с трудом преодолела нахлынувшую на нее тошноту, и вздернула подбородок. Зеленые глаза сверкнули на побледневшем лице. Она резко выдохнула.

— Наоборот, Роберт был ангелом! Это другие мужчины оставили неприятный привкус во рту, и я думаю, господин Константинос, что, несмотря на все ваши деньги, вы являетесь самым неприятным из всех.

Она мгновенно поняла, что зашла слишком далеко. Выражение его лица стало жестким, и, едва она успела осознать, что он собирается сделать, как его рука сильнее сжала ее пальцы, и он потянул ее на себя. Николас поднимал ее до тех пор, пока она не встала, перегнувшись через стол. Он поднялся и встретил ее на полпути, его горячий, твердый, ищущий рот заглушил ее потрясенное восклицание, и она оказалась беззащитной перед вторжением его языка.

Она смутно слышала нарастающий шепот позади себя, различила вспышку света сквозь сомкнутые веки, но поцелуй все продолжался, и у нее не хватало сил, чтобы вырваться. На нее нахлынула удушающая паника, и из горла вырвалось жалобное хныканье. Только тогда он прервал свой карающий поцелуй, но не отпустил ее, а продолжал удерживать, глядя на ее бледное лицо и дрожащие губы, затем очень мягко усадил обратно и сам вернулся на свое место.

— Не провоцируйте меня снова, — процедил он сквозь зубы. — Я предупредил вас, Джессика, это был легкий поцелуй по сравнению с тем, который вы получите в следующий раз.