Алые ночи - Джуд Деверо (2011)

— В прошлом году он увидел в школе плачущую девушку, спросил, что случилось, и после долгих уговоров она объяснила, что один учитель требует за хорошие отметки поцелуев. В ту же ночь Шеймас с братьями пробрались в школу, и Шеймас нарисовал портрет этого учителя ростом двенадцать футов: голый, он гонялся за перепуганными школьницами. Вышел страшный скандал, учителя в конце концов уволили, Фразьеры пожертвовали на нужды школы шестизначную сумму, а Шеймас украсил пристойными рисунками стену в спортивном зале. С тех пор он стал кумиром всех школьниц.

Сара присела на край кровати, Джос вручила ей колоду карт Таро. Рубашки карт выглядели изысканно: на кремовом фоне вились ветви похожих на ползучие сорняки растений, которые так любил Люк.

Перевернув карты и взглянув на первую, Сара ахнула. В виде цыганского короля Шеймас изобразил собственного отца, а в виде дамы, или королевы, — мать.

Сара взглянула на Джос.

— Продолжай, — посоветовала она. — Просмотри все.

Сара разложила карты веером перед собой и увидела семьи горожан, несколько поколений которых жили в Эдилине, а также вновь прибывших. На карте Влюбленных красовались она сама и Майк.

Здесь были все детали, которые принято связывать с цыганами. Шеймас добросовестно пересмотрел снимки, скачанные Джос из Интернета, и выяснил, как выглядит цыганская одежда. Кроме того, на картах были кибитки, пышнотелые женщины в золотых серьгах и монистах, мужчины с глиняными трубками, держащие под уздцы чистокровных скакунов.

Повешенным был Грег: он висел вверх ногами, в ухе болталась единственная золотая серьга.

— Это же… — Сара уставилась на Джос. — Даже не знаю, хорошо это или плохо. Майк или будет в восторге, или собственноручно сожжет всю колоду.

— А вот эти я приберегла напоследок! — И Джое вручила ей еще четырнадцать карт.

На картах монет Шеймас изобразил лица женщин среднего возраста, бывающих в магазине одежды Сары. Поскольку он часто целыми днями сидел на городской площади и рисовал прохожих, он видел их всех. Колесо с разным количеством спиц, направленных в сторону женского лица, обозначало достоинство карты. На девятке монет женских портретов было девять.

В центр одного колеса Шеймас поместил лицо Грега, придав ему алчное, злобное и угрожающее выражение. По женским портретам можно было изучать все многообразие недовольных и злых гримас.

— Похоже, Шеймас нас подслушивал, — заметила Сара.

— Думаешь?

Сара покачала головой:

— Нехорошо это.

Ее мать была нарисована на карте Справедливости или Правосудия, отец — на карте Отшельника.

— А кто эта женщина на карте Дьявола?

— Мама Люка сказала, что такой была бабушка Майка.

Сара вскинула голову.

— Ты, случайно, не знаешь, в чем заключалась ее страшная тайна?

— Лучше не спрашивай. Я перерыла все архивы, чтобы хоть что-нибудь понять, кого только не расспрашивала, но напрасно. Я не могу закончить книгу о мисс Эди, пока не узнаю, что произошло, а узнать это невозможно. Может, Майк согласился бы…

— Ты про того Майка, который провел со мной бесподобную ночь, предаваясь любви — по моему требованию, кстати, — а утром удрал? Нечего сказать, хороша молодая жена!..

Джос молча собрала карты.

— По-моему, Майку обязательно надо увидеть эти карты! — И она многозначительно уставилась на Сару.

— Можно отсканировать всю колоду и отправить ему по электронной почте.

— Но держать их в руках — совсем другое дело. И потом, кто объяснит ему, где кто нарисован?

Сара озадачилась.

— Можно сделать пояснения…

Джос повысила голос:

— Неужели ты не понимаешь, что Майку будет лучше увидеть их в присутствии кого-нибудь из нас?

До Сары наконец дошло. Она поднялась, не сводя глаз с подруги.

В комнату вошел Люк.

— Карты уже видела? — спросил он, заметил, с какими лицами женщины смотрят друг на друга, и встревожился: — В чем дело?