Игра вслепую - Эдмон Бали

У нас с Элин в Подкове было постоянное место. Мы въехали в узкую горловину долины и разбили лагерь под скалой. В путешествиях мы с Элин любим комфорт, поэтому не только оборудовали спальные места, но и расставили стол и стулья. Пока я этим занимался, Элин готовила ужин: жарила ростбиф. Говядина — это роскошь для Исландии, но мне слишком быстро надоедает баранина.

Было очень тихо и почти тепло, мы со вкусом поужинали, пили виски и болтали о всяких пустяках. Думаю, нам обоим одинаково хотелось хотя бы на время забыть обо всех проблемах. К тому же в Подкове мы провели немало счастливых дней, а воспоминания тоже успокаивают и отвлекают.

Помимо всего прочего, я придумал, как мне избавиться от Элин. Если она не согласиться уехать к отцу сама, то придется на рассвете потихоньку улизнуть на машине, оставив ей пару банок консервов и бутылку воды. С этим она продержится пару дней, а потом кто-нибудь из туристов отвезет её обратно в цивилизацию. Конечно, она ужасно разозлится, но зато останется цела и невредима.

Мне нельзя было ложиться на дно ещё и потому, что я собирался стать подсадной уткой, сделать из себя приманку. Элин тут была совершенно лишней.

— Алан, почему ты ушел из Отдела? — вдруг спросила Элин.

Я чуть было не поперхнулся виски.

— Я разошелся во мнениях с начальством.

— Со Слейдом?

— Да, но я не хочу об этом вспоминать.

— Будет лучше, если ты мне расскажешь. Нельзя держать все в себе.

Я даже развеселился.

— Элин, ты понимаешь, кому ты все это говоришь? Тайному агенту на государственной службе! Я ведь давал подписку о неразглашении.

— Это ещё что такое?

— Если узнают, что я все разболтал, остаток дней я проведу в тюрьме.

— Ах, это! — небрежно заметила она. — Мне можно, это не считается.

— Объясни это сэру Дэвиду Таггерту, моему бывшему начальнику, посоветовал я. — Я и так уже рассказал тебе слишком многое.

— Тогда почему бы не рассказать все? Ты знаешь, я не болтлива.

— Знаю. Но тебя могут заставить говорить. А я не хочу, чтобы ты страдала.

— Кого же мне можно опасаться?

— Слейда прежде всего. Ну, и есть ещё один тип, которого зовут Кенникен. Вот встречи с ним я хочу меньше всего.

— Если я когда-нибудь и выйду замуж, — неторопливо сообщила мне Элин, — то только за мужчину, у которого не будет от меня секретов. Учти это, Алан.

— Ты думаешь, что если о неприятностях рассказать, то их станет меньше? Вряд ли в Отделе тебя поймут правильно. Власти не считают, что анонимное признание облегчает душу, и очень косо смотрят на психиатров и католических священников. Ладно, расскажу тебе кое-что, но не самое опасное.

Это было в Швеции. Моей задачей было проникнуть в агентуру КГБ в Скандинавии. Операцией руководил Слейд. Кстати, он очень умен, хитер, коварен и, главное, любит побеждать. С враждебной стороны операцией руководил человек по имени Кенникен, и я довольно быстро нашел к нему подход. Для него я был Стюартсеном — шведом скандинавского происхождения, путешественником и авантюристом. Ты знаешь, что я родился в Финляндии?

Элин покачала головой:

— Ты никогда об этом не говорил.

— Значит, хотел забыть эту часть своей жизни. В общем, я внедрился и встретился с Кенникеном. Он не очень доверял мне поначалу, поручал всякие мелочи, но я собирал информацию и передавал её Слейду.

— Ужасно, — поежилась Элин. — Уверена, что тебе было страшно.

— Естественно. Страх — это обычное состояние двойных агентов. Но дальше было ещё хуже. Мне пришлось убить человека. Правда, иначе этот человек убил бы меня, если верить Слейду. В общем, я привел в действие взрывной механизм. Я даже не видел, кого отправил на тот свет, я спасал свою жизнь.

Я заметил ужас в глазах Элин и почти закричал:

— Мы там не в солдатиков играли, пойми!

— Но убить совершенно незнакомого человека…