Импульс - Кэтрин Коултер

Хотя нет, наверное, полного доверия между нами не было, ведь я никогда не говорила ему, кем являюсь на самом деле, никогда не говорила, что я очень богата. Будучи единственным ребенком своих родителей, после их смерти я унаследовала так много денег, что это даже не укладывалось в моей голове. Адвокат советовал мне никогда никому не раскрывать, кто я такая, не говорить, что я — Маргарет Чемберлейн Холланд из Бостона. Конечно же, он подразумевал, что мне никогда не следует признаваться в том, каким состоянием я владею. Дядя Ральф и тетя Джози даже называли свою фамилию, Пеннингтон, а не Холланд, когда представляли меня кому-нибудь. Догадываюсь, что они беспокоились обо мне, потому что я была еще слишком молода. Я никому и не открывала правду, даже Доминику. Интересно, смогло бы это что-то изменить. Вряд ли. Доминик был кем угодно, но только не охотником за деньгами.

На исходе этого волшебного лета я уже носила тебя, Рафаэлла.

Я пришла в ужас, но Доминик, казалось, был доволен. И тут взорвалась бомба. Он был уже женат и не мог жениться на мне — по крайней мере в тот момент. Оказалось, что Доминик и его жена не жили вместе уже многие годы. Я заметила, что этих лет у него было не слишком много, а Доминик засмеялся и стал говорить, какая я замечательная, понимающая и как я не похожа на его жену. Доминик уехал, сославшись на неотложные дела, он объяснил, что должен подать ходатайство о разводе. Я осталась в Нью-Милфорде вместе с тетей, дядей и… музыкой. Но раз в несколько недель Доминик приезжал, чтобы навестить меня. Он никогда не приходил в дом. Каждый раз я встречала его в новой гостинице или мотеле в Нью-Милфорде или на его окраинах. Всякий раз Доминик доводил меня до высшей точки наслаждения, и я на время забывала все свои волнения, пока он не уезжал опять.

Все это звучит так глупо. Так надоедливо глупо и банально, но именно так все и происходило. А потом родилась ты, и Доминик снова вернулся и навестил меня в больнице в Хартфорде. Он стоял возле моей кровати и улыбался. Я никогда в жизни не забуду, что он сказал. И все-таки мне хочется записать его слова, на всякий случай, если когда-нибудь, в далеком будущем, я поддамся искушению вернуться мысленно в прошлое и придать всему романтическую окраску.

— Ты хорошо выглядишь, Маргарет, — произнес Доминик и, взяв мою руку, нежно поцеловал пальцы.

У меня как камень с души свалился, хотя Доминик и не сказал ничего значительного.

— У нас родилась дочь, Доминик.

— Да, так мне и передали.

— Ты еще не видел ее?

— Нет, в этом нет нужды.

— Может быть, не сейчас. Но теперь ты свободен? Мы можем пожениться? Я хочу, чтобы моя дочь знала своего прекрасного отца.

— Это невозможно, Маргарет. — Он выпустил мою руку и на несколько шагов отошел от кровати.

— Ты еще не развелся? — Странно, но, несмотря на свое неведение, я уже знала, что меня ждет. О да, я знала. Возможно, материнство придало мне немного проницательности, немного мудрости.

Доминик покачал головой — он все еще улыбался мне.

— Нет, — ответил он. — Нет, я не развелся и не собираюсь разводиться со своей женой, хотя она и донимает меня, пытаясь тратить денег больше, чем я зарабатываю. Ты очень молода, Маргарет. И мне было хорошо с тобой. Возможно, я женился бы на тебе, роди ты мне сына, но этого не случилось. Моя жена сейчас беременна. Странное совпадение, не правда ли? Может, она родит мне сына. Я надеюсь.

— Но она твоя дочь!

Доминик пожал плечами. Больше ничего, просто пожал плечами. А потом произнес с той же улыбкой на лице: