Знакомство по объявлению - Кей Хупер

Потупив глаза, она потрепала по голове Брута, который, забыв обиды, перебрался к ней на колени. Рассеянно поглаживая короткую шерстку собаки, Пеппер сказала:

— Мне действительно жаль, Тор, что ты испытываешь эти чувства. Мне кажется, будто я тебя знаю давно-давно. Мне кажется, что ты мой давний друг. Но стоит мне посмотреть на тебя и подумать о друге, как я вижу любовника. Словно ты не можешь быть и тем, и другим. Мужчины никогда не виделись мне в таком свете. И, честно говоря, я не знаю, как мне себя вести.

Тор подождал, пока она посмотрит ему прямо в глаза. Потом со странной нежностью спросил:

— Храбрость тебя оставила?

Пеппер улыбнулась, припоминая всю ту чепуху, которую наговорила об охоте до конца и нокаутах.

— Храбрость — отложена. Когда ты мал ростом, ты учишься говорить, словно ты велик, — иначе пропадешь. При этом ты наполняешься решимостью.

Теперь она неотрывно смотрела на Тора.

— Может быть, я теряю это время. Но я хотя бы буду знать, зачем я это делаю.

Ее речь звучала сумбурно, но Тор ее понял. Он кивнул головой. Пеппер была готова и к победе, и к поражению. Ей хотелось узнать, почему он отвергает прочную связь с обязательствами. Он едва ли мог винить ее за это. По правде говоря, он и сам хотел, чтобы Пеппер узнала его мотивы. Но он еще был не готов открыть их. В прошлом он без колебаний объявил бы любой женщине, почему он избегает длительных прочных отношений. Теперь он засомневался.

Он молчал не потому, что Пеппер слишком мало для него значила. Напротив, она стала слишком важна для него.

— Перемирие? — предложила Пеппер, улыбнувшись. — Мне кажется, нам понадобится время, чтобы передохнуть, Тор.

— Да, события стали развиваться слишком стремительно, — с сожалением признал Тор.

— Учти это на будущее, — наставительно сказала Пеппер, но голос ее дрожал, и смех получился неуверенным.

— Хорошо, перемирие. Притормозим карусель, пока мы оба не упали.

Пеппер широко улыбнулась.

— Знаешь, среди этих художественных образов, аллюзий и метафор у нас, по-моему, сформировался свой особый язык.

— Мне всегда этого хотелось, — кивнул Тор.

— Здорово, правда?

— Привет! — громко сказал Коди, входя в комнату.

— А вот и трефовый валет, — объявил Тор.

— Трефовый валет лучше, чем король-самоубийца, — подхватила Пеппер.

— И лучше десятки, — добавил Тор. Коди с опаской посмотрел вниз. Чихуахуа успел вцепиться ему в джинсы у щиколотки. Заметив, что его тревогу никто не разделяет, он и сам, по-видимому, решил проигнорировать нападение.

— Я что, пришел в разгар партии в словесный покер? — осведомился Коди.

— Если уж речь зашла о покере, почему бы нам не сыграть несколько партий всем вместе? — предложил Тор. — Только прежде надо подвергнуть Пеппер личному досмотру и заставить ее закатать рукава свитера на время игры.

— Какая находчивость! — сухо заметила Пеппер.

— Опыт показывает, что с вами надо держать ухо востро, мисс, — парировал Коди.

— Знаешь, парень, мне не надо жульничать, чтобы у тебя выиграть.

— Коди, давай отберем у нее ее денежки! — предложил Тор, подвигая стол.

— Десятка бубен.

— Валет червей, — объявил Коди. — Отцепись, Брут.

— Дама червей, — сказала Пеппер. — Мой ход.

Тор взглянул с подозрением.

— Ты всегда начинаешь с этой карты.

— Удивительно, не правда ли?

— Ну-ка закатай рукава, черт возьми!

— Кто-нибудь наконец оторвет от меня этого вепря? — не выдержал невнимания Коди.

Пеппер выигрывала не все партии, а лишь большинство из них.

В условиях перемирия, которое обе стороны трепетно соблюдали, в отношениях Пеппер и Тора воцарилась странная гармония. В первые два дня этому способствовал Коди, сознательно или неосознанно послужив им буфером. Он помог установить дистанцию, которая им требовалась.