Когда мы встретимся снова - Лесли Пирс (2004)

Он попытался представить себе, какой была Сюзанна в молодости. Образ, который сложился в его голове, очень походил на Джудит Дурхем, солистку группы «Нью Сикерз», поющую «Карнавал закончился». Полненькая, с прямыми волосами и шикарной челкой. Не красавица, но очень симпатичная и жизнерадостная. На девушек такого типа, как ему помнилось, всегда западал он со своими приятелями, когда им хотелось отведать домашней стряпни, иметь свежевыглаженную рубашку или просто поплакаться в жилетку.

— Кто из поп-звезд вам нравился? — спросил он.

— «Битлз», естественно, — она негромко рассмеялась и внезапно помолодела лет на десять. — Я обожала и Дэвида Боуи, и Марка Болана. Думаю, они нравились мне еще и потому, что отец называл их гомосексуалистами.

— Одно время я тоже старался походить на Марка Болана, — сказал Стивен и засмеялся, вспомнив об этом. — Тогда у меня были длинные волосы, я выкрасил их в черный цвет. Когда мой отец обнаружил, что иногда я делаю себе макияж, с ним случился сердечный приступ.

Впервые за все время Сюзанна расхохоталась. У нее был очаровательный смех, негромкий, как журчащая по камешкам вода лесного ручья.

— Не могу себе представить, чтобы вы одевались, как он, вы слишком крупный, — сказала она.

— Не уверен, что мне удалось походить на него, — Стивен ухмыльнулся. — Мне также не удалось закадрить ни одной девчонки. Но скажите мне, Сюзанна, кем вы на самом деле восхищались? Я не имею в виду поп-идолов, скорее другую женщину, которой вы подражали?

— Ванесса Редгрейв, — без колебаний ответила она. — Такая милая и такая хорошая актриса, она на всех митингах и собраниях говорила о войне во Вьетнаме. Хотя любому другому на ее месте было бы наплевать на это.

— А как насчет Жермены Гриер? — поинтересовался он. — Припоминаю, что она была кем-то вроде иконы для тогдашних молодых девушек.

— Того, что она говорила, я не воспринимала, — со смешком отозвалась Сюзанна. — Я не разбиралась в мужчинах, да и воспитали меня в убеждении, что женщина должна играть подчиненную роль. Даже если бы все повернулось по-другому и я нашла бы себе работу, не думаю, что я встала бы в ряды сторонниц эмансипации. Всего, чего я когда-либо желала — это быть женой и матерью.

— Если предположить, что у вас была бы возможность найти себе работу, чем бы вы хотели заниматься?

Она снова рассмеялась.

— Возможности были несколько ограничены, учитывая, что у меня не было никакой квалификации. Но, думается мне, я бы хотела стать садовником.

— Вот как? — Это удивило Стивена почти так же, как и ее признание в том, что она восхищалась Ванессой Редгрейв.

— Мне кажется, что если бы не сад, то я могла бы запросто впасть в отчаяние, — задумчиво протянула она. — Есть нечто успокаивающее в том, чтобы ухаживать за растениями, даже когда вы просто наблюдаете за тем, как они растут. Может быть, если бы мне не пришлось снимать ту жалкую комнатку в Клифтон-вуд, если бы я нашла себе жилище с садом, все закончилось бы для меня совсем не так.

Стивен почувствовал, как его охватывает возбуждение. Неужели он приблизился к тому, чтобы открыть мотив, который руководил всеми поступками Сюзанны?

— Почему вы так думаете? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно бесстрастнее.

— Тогда я смогла бы сосредоточиться на чем-нибудь другом, — объяснила она. — Комната была просто ужасной, мне необходимо было вырываться из нее хотя бы иногда. Постепенно я привыкла ходить на маленькую площадь возле медицинского центра, день за днем. Вместо того чтобы смотреть, как растут цветы, я наблюдала за этими двумя. Потом это занятие захватило меня.

Стивен уже давно отказался от мысли о том, что она слабоумная. В зеленовато-голубых глазах Сюзанны было вовсе не отсутствующее, тупое выражение, как ему подумалось сначала, просто она предпочитала находиться мыслями далеко отсюда.