Семья - Тони Парсонс (2009)

Усердствовали и многочисленные няни, каждая из которых пыталась быть с детьми как можно добрее — даже добрее, чем от них требовалось согласно условиям контракта. И на протяжении долгих лет после увольнения каждая из них посылала своим бывшим подопечным письма — из Хельсинки, из Манилы, бог знает откуда еще. Однако в конце концов даже самые заботливые няни исчезали в пучине собственной личной жизни, а отец… — ну что ж, лучший отец в мире большую часть времени проводил на работе, а остальное время пытался поддерживать себя в форме. Да, он всегда имел безупречные манеры и подтянутый внешний вид. «Он прямо как голливудская кинозвезда!» — восхищенно шептали подрастающим девочкам какие-то незнакомые женщины, отчего Кэт немедленно начинала чувствовать смятение, впадала в панику и безмерно грустила. К роли отца-одиночки этот человек был явно и абсолютно не готов. Впрочем, все трое — Кэт, Джессика и Меган — никогда не сомневались в том, что отец их очень любит, — по-своему, конечно, в какой-то спокойной, улыбчивой и ненавязчивой манере.

В качестве старшей дочери Кэт научилась затыкать дыры и прорехи в хозяйстве, с которыми не мог справиться целый взвод всевозможных нянь и домработниц. Она готовила еду и нянчила сестер, старалась поддерживать в доме чистоту (что по каким-то неписаным правилам, видимо, считалось среди домработниц делом недостойным). Кэт научилась программировать стиральную машину, перестала вздрагивать от ее аварийного писка, когда что-то у нее в этом смысле не ладилось, а через несколько месяцев уже довольно сносно могла разогреть на плите еду, причем перешла с готовых блюд из супермаркета на приготовление собственных. Но главный урок, который твердо усвоила в детстве Кэт Джуэлл, заключался, пожалуй, в понимании того, до какой степени человек одинок в этом мире.

Между тем три девочки подрастали.

Меган была хорошенькой и кругленькой, так что сестры называли ее Пышкой. Ей единственной среди них приходилось постоянно следить за весом. И в школе она прекрасно успевала (кто бы мог подумать?), погружаясь в учебу со всей страстью своей натуры.

Джессика — с мечтательными глазами серны, чувствительная, постоянно готовая или рассмеяться, или расплакаться, совершенно неожиданно превратилась в главный магнит для мужчин. И всегда — во время прогулок или катаний на велосипеде по пригороду, где жили сестры, Джессика искала свою любовь, мечтая о счастливом домашнем очаге.

Ну и наконец сама Кэт, которая очень быстро вытянулась и стала высокой, в отца. При этом она ухитрилась не утратить маленькую девичью грудь и изящную фигурку танцовщицы, а также невыразимое словами чувство брошенности, которое научилась — будучи старшей сестрой — скрывать за внешней уверенностью и безапелляционной манерой поведения.

Все трое отчаянно цеплялись друг за дружку и за отца (который редко бывал дома), дружно тосковали по матери (даже когда дела шли совсем худо) и также дружно ненавидели ее. А тот факт, что у Кэт так и не получилось нормального детства, казалось, занимал всех троих меньше всего.

Кэт любила и отца, и сестер — даже когда те доводили ее до белого каления, но в конце концов с глубоким облегчением уехала от них в Манчестер и поступила в университет: «Я не хлопала за собой дверью, — любила повторять она своим новым друзьям. — Я оставила ее чуть-чуть приоткрытой». И пока Джессика выходила замуж, а Меган переезжала на жительство к любимому парню, Кэт с головой окунулась в учебу, а потом в работу, и даже не задумывалась о замужестве и о том, что пора вить собственное гнездышко, — до такой степени ее мучило отвращение к домашнему хозяйству.