Искушение любовью - Эйлин Драйер (2015)

У Фионы не было полной уверенности в успехе задуманного. Но то ли благодаря тому, что бежать и скрываться им всем троим приходилось уже неоднократно, то ли просто повезло, покинуть дом удалось легко и незаметно. Мейрид, как они и решили, притворилась, что у нее женское недомогание, а Фиона сказала, что должна, как у них принято в подобных случаях, посидеть с сестрой. Самым трудным было сохранять спокойствие под многозначительными взглядами Алекса во время обеда, который решили устроить в малой столовой, на том же столе, на котором лежали бумаги и книжечка с распутной поэмой. Каждый раз, когда она ловила на себе его пристальный взгляд, Фиона испытывала целую гамму чувств: радость, смущение, неудобство. Каждый раз, когда он касался ее, подавая руку или как бы случайно дотрагиваясь до бедер, подвигая ей стул, она чувствовала, как тает ее решимость. Однако она была уверена, что им необходимо уехать. Не столько ради собственной безопасности, сколько ради Алекса. Она не имеет права заставлять его выбирать между отцом и ею. Она не должна допустить, чтобы два хороших человека подвергались из-за нее опасности. К тому же, если их с Мейрид не будет здесь, Алекс получит больше возможности для маневра в разрешении обрушившихся на него проблем.

Если бы она могла бороться рядом с ним… Если бы он посвятил ее в свои тайны, попросил помощи… Заверил бы в своей любви… Доверился бы ей… Если бы… Ничего этого не было, а мечты только усложняли и без того непростую задачу, мешая сосредоточиться на побеге.

Но она все отлично подготовила. Прокравшись на цыпочках в комнату доктора О’Рорка, она взяла из его саквояжа немного настойки опия и подлила в эль, который давали к ужину охранникам. Путь был свободен.

Когда они шли в полной темноте через сад, ее переполняли воспоминания. И, как оказалось, не только ее.

– Это напоминает мне ту ночь, когда мы бежали первый раз, – прошептала, повернув к ней голову, Мей, которую она держала за руку.

Фиона даже вздрогнула, поскольку думала о том же самом.

– Я понимаю, – прошептала она в ответ.

Их младший брат Тедди к тому времени уже умер, не прожив и года. Фиона помнила о нем лишь то, что он плакал не переставая. Матушка разбудила их и тут же прикрыла рты ладонями. Их маленькие мешочки были уже собраны. Они крадучись, прямо как сейчас, выбирались из усадьбы, держась за руки и стараясь как можно тише дышать, чтобы не разбудить отца. Очнувшись от пьяного забытья, он наверняка бросился бы в погоню, и что потом было бы с ними, не знает никто. Фиона помнила, что у матушки на лице тогда расплывался большой синяк и она прихрамывала. Помнила она и как они задержались на церковном дворе, чтобы попрощаться с Тедди.

Им удалось убежать. Жили они бедно и тяжело, но зато больше не испытывали страха перед вечно пьяным мужчиной с импульсивным характером и их больше не волновало равнодушное отношение к их положению родственников. Они сами стали себе защитниками. Так же, как и теперь.

Лишь один раз она оглянулась назад, на повороте дороги, за которым дома уже не будет видно. Его темная масса выделялась на фоне звездного неба, из нескольких труб поднимались дымки. Фиона подумала о людях, которые сейчас там спали, и с грустью вспомнила об их доброте. Подумала об Алексе, представив, как он раскинулся сейчас на своей огромной постели, обнаженный и беззащитный. Волосы, наверное, спутались, губы приоткрылись, гибкое тело расслабилось. О как оно прекрасно в серебряном свете луны! Воспоминания перенесли ее во вчерашнюю ночь, когда это наконец произошло. Она подумала, что та ночь как бы разделила ее жизнь на две части: была одна Фиона до нее и уже другая – после. С того момента ее душа уже не была сама по себе, а стала частью его, так же как и часть его души жила теперь в ней. Образовалось нечто новое и прекрасное.