Облик - София Беннет

клеток мозга. Ну, Дейзи сказала это, и я согласилась. Крошечная часть меня надеялась, что она

будет потрясена тем, что им всѐ-таки понравились мои полароидные снимки, но она совершенно не

была потрясена. Она продолжала утверждать, что это сумасшествие.

Я погружена в программу о реинтродукции вяза в британскую сельскую местность, когда

снова звонит мой телефон. Я думаю, что это мама, или Дэйзи перезванивает мне, всѐ больше

беспокоясь о французском, однако этот номер я не узнаю.

– Привет, ангел, – говорит радостный голос. – Это Фрэнки. Насчѐт пробной фотосессии.

Мы кое с кем договорились на следующие выходные, и, может быть, ты могла бы присоединиться

к нам. Ты же не ходишь в школу по субботам?

– Э-э, нет, но...

– Отлично. Это Сэб Кларк. Он очень милый и добрый. Я позвоню тебе позже с

подробностями, я просто хотела, чтобы ты занесла фотопробы в свой календарь, договорились?

Боже, извини, мне надо идти.

Я слышу звонок другого телефона на заднем плане, потом тишина. Если бы Фрэнки

оставалась на линии, я смогла бы ей объяснить, что я не буду делать пробную фотосессию, но я не

могу ей перезвонить. Я стараюсь что-то придумать, но мой мозг точно не работает сегодня. Он

слишком занят тем, что происходит в больнице, а также – благодаря телепрограмме – что

случилось с вязами. За последние сорок лет более двадцати миллионов вязов были убиты

болезнями. Нам нужно посадить новые деревья так быстро, как только возможно. Вскоре я забыла

про звонок, и не вспоминала о нѐм до тех пор, пока Ава не вернулась домой и не спросила, как

прошел мой день.

Если вдуматься, мой день был неправильным. Он оказался программой по естественной

истории, а еѐ день был химиотерапией. Но есть что-то странное в Аве. Неважно, какие лекарства ей

давали, я ожидала совершенно другого эффекта. В еѐ глазах по-прежнему опасный блеск, она

полна энергии, и можно подумать, что она только что была на дискотеке: так она выглядела, когда

вернулась из Гластонбери12.

– Как всѐ прошло? – спрашиваю я.

– Ну, по расписанию, – признается она, откусывая кусочек банана. – Но теперь я чувствую

себя замечательно. Мама говорит, что это стероиды. Но меня это не волнует. Если также будет

следующие две недели, то просто фантастика!

Они уверены, что у неѐ рак? Может, они ошиблись в диагнозе? Во всяком случае, пока

мама занята нарезкой яблок, сельдерея, и практически всего, что зелѐного цвета (за исключением

двери на кухню), я спокойно расскажу Аве о пробной фотосессии.

– Потрясающе! – говорит она. – Прекрасно! Эй! Моя сестра почти стала моделью! Это так

волнительно! Давайте оценим еѐ!

Она танцует по всей комнате и одновременно поѐт. И что они добавляют в эти стероиды?

– Я не собираюсь, помнишь? – акцентирую я.

– Почему?

Она останавливается и хмурится.

– Потому что я не хочу. Потому что это глупо. Потому что мне бы понадобилось

разрешение.

– Ты хочешь. Это пробная фотосессия! Разве это не здорово? У Лили Коул была пробная

фотосессия. Как и у Рози Хантингтон-Уайтли. Ты будешь как Хайди Клум.

Кто все эти люди? Откуда она так много знает о них, когда я знаю только Кейт Мосс и

Клаудию как-то там, папину любимую? Почему я должна хотеть быть похожей на Рози

Хантингтон-Уайтли? Хорошо, я могу себе представить, как люди хотят быть на них похожими.

Привлекательные люди. Просто не такие, как я.

– Давай, Tи, – умоляет Ава. – Ты прекрасно выглядела на тех фотографиях. Это всего

лишь одно утро. Тебе будет весело. Подумай об этом, как о рабочей практике.

– О чѐм?

– Я не знаю. Стилист? Парикмахер? Визажист? Дизайнер? Ты встретишь много новых

людей. Это будет полезно для тебя.

– Только потому что ты хочешь быть инструктором по сѐрфингу...