Облик - София Беннет

подходит и отодвигает их в сторону. Мое резиновое одеяло превращается в покрывало. Верх моей

груди начинает открываться, как и ноги до бедер, и некоторые участки живота. Я кидаю быстрый

взгляд на своѐ тело. Это похоже на бикини. Бикини без бретелек. По крайней мере, никому не

видно стринги. Я так думаю. Но теперь Эрик отошѐл, и я снова смотрю в камеру Рудольфа,

пытаясь передать ему магический выстрел глазами.

Сконцентрируйся. Сконцентрируйся, Девочка-Гадюка.

Мы работаем на протяжении нескольких песен Blondie, но Рудольф всѐ ещѐ недоволен.

–Ладно, детка, я устал. Не сверкай на меня, а пламеней. Эта Девушка-Гадюка – не снежная

королева, она – вулкан. Тлей, как угли, крошка.

Я останавливаюсь, смущѐнная. Я никогда раньше не была вулканом, и когда пытаюсь

представить это, на ум в первую очередь приходят слишком острые тайские закуски. Разумеется,

это не то, что нужно Рудольфу. "Вулкан" больше похож на "Вампиршу", и это точно не лучший

момент в моей жизни. Это совсем не так, как с Эриком. Происходящее значительней, гораздо

сложнее и в целом более... публично. Хотела бы я, чтобы Тина была здесь, она могла бы меня

воодушевить. И возможно, она объяснила бы мне эту ситуацию с еѐ братом. Конечно, она не

могла соврать моим родителям о чѐм-то настолько важном, ведь правда? Это все ещѐ беспокоит

меня.

– Сфокусируйся! – окликает Рудольф. – Где ты витаешь, Змейка? Смотри на меня. Давай,

милая, покажи мне тлеющий огонь! В чѐм проблема?

Рада, что он спросил.

– На самом деле, – говорю я. – Я представляла себе этот образ скорее как воительницу,

чем как вулкан. Ну, вы понимаете – храбрая и горячая, конечно, но не слишком...

Развратная. Я имела в виду, развратная. Могу ли я сказать "развратная"?

– Не слишком какая? – довольно резко спрашивает Рудольф. На этот раз он не сверкает

зубами, потому что он не улыбается мне. Уже нет.

– Слишком... пламенеющая.

Пламенеющая. Что за идиотское слово. Неудивительно, что Рудольф хмурится.

– Хорошо, – говорит он таким тоном, которого я ещѐ не слышала. – Давай поступим, как

ты предлагаешь. Как ты еѐ себе представляешь. Потому что редактор Elle нанял тебя сделать

фотосессию в прошлом месяце, верно? Потому что ты только что вернулась со съѐмок десяти

страниц для русского Vogue в Сибири. О, погоди, нет. Это же был я.

Он смеѐтся, и вся остальная команда его поддерживает.

Я чувствую себя точно так же, как и в день "девушки в трусиках", когда мне пришлось

надеть севшую после неправильной стирки юбку. Или в тысячу раз хуже. Глаза жжет. Честно

говоря, я и не думала, что когда-то снова испытаю подобное. Где же Зена, когда я так в ней

нуждаюсь? Миранда подходит ко мне и притворяется, что поправляет мой блеск.

– Не обращай внимание, – шепчет она. – Он очень обидчивый. Тебе просто нужно

следовать его рекомендациям. Всѐ будет прекрасно, обещаю.

Так что я снова пытаюсь тлеть, игнорируя то, что змеи сваливаются с меня слева, справа и

по центру, и что запах перегревшейся резины вызывает у меня тошноту, и что, если бы мне только

правильно удалось показать мой воинственный взгляд, я уверена, всѐ смотрелось бы куда лучше.

Рудольф делает ещѐ несколько фотографий, но он по-прежнему бегает к монитору и выглядит

разочарованным.

– Извините! – окликаю я. – Прошу прощения. Я растерялась. Можно... можно прерваться

на минутку?

Рудольф вздыхает, смотрит на часы и опускает камеру. Очевидно, что я впустую трачу

чужое драгоценное время.

Стилист Джо подходит ко мне.

– Тебе что-нибудь нужно, малышка? Принести тебе что-то?

Я мотаю головой.

– Только халат.

Она держит его передо мной, пока я вылезаю из ванной и бреду в примерочную. Там к нам