Любовь от кутюр - Ирина Масарновская (1995)

Алина в трудные дни своей московской жизни всегда забегала на пару часов к Зуевым, чтобы «поплакаться» на груди у Клавдии Елисеевны. Ее внучка Рита уже три года жила в Париже и была верной супругой и безотказной помощницей Вадима Ефремова.

По окончании школы стилистов «Эсмод» мадам Дуарины он подготовил небольшую коллекцию весенней одежды, которая стала «русским шоком» в мире кутюрье и позволила Вадиму открыть в Париже свое дело. Коллекцию Ефремова высоко оценил сам Валентино Гаравани. «Дом моды Гаравани — вот образец для подражания и стиля, и жизни!» — так стал говорить Вадик после личного знакомства с этим гением моды.

Алина и Вадим переписывались постоянно, при этом ни Рита, ни Громадский никогда не ревновали своих супругов и не читали этой корреспонденции. Они делились тайнами профессионального мастерства и рассказывали друг другу о своих семейных удачах и неурядицах.

Вадик писал ей о парижской жизни. У них с Ритой росли двое мальчишек-погодков Пашка и Сережа. Салон одежды «Вади», который Ефремов создал на взятые в долг деньги Армена, сейчас, пять лет спустя, стал пользоваться у парижан достаточной известностью.

Вадик очень много работал, не позволяя себе, по его выражению, даже поболеть всласть. Он и Рита не пропускали не одного значительного показа моды, «тусовались» среди известных кутюрье, и вот судьба, наконец, подарила ему встречу, а потом и дружбу с известным итальянским модельером Валентино.

…«От кутюр — смысл его профессии и возможность сладостно и безрассудно тратить деньги, — писал Алине Вадим с восторгом. — Оборот дела, представляющего собой творения Валентино от нижнего белья для мужчин и женщин до оправы очков, составляет в год до 500 миллионов долларов. Ты знаешь, Алина, я хочу подарить тебе изречение Валентино, в котором, по-моему, и кроется секрет его успеха: «И полсантиметра влияют на пропорцию одежды, а неточность и приблизительность — самый большой грех в моде».

Помнишь, ты когда-то рассказывала Рите о жизни Шанель Коко, а я так влюбился в Валентино, что, подобно тебе, собираю вместе с моей Маргариткой буквально все, что о нем печатается в прессе.

Если честно, то я в характере и судьбе Валентино нахожу много общего со своей жизнью. Пусть мои родители не так богаты, но я, как и он, буквально бредил своей будущей профессией, разрисовывая поля школьных учебников набросками моделей. И мне даже довелось, благодаря Богу и богатенькому Армену, учиться ремеслу шитья в Париже.

Да, Алина, хочу поделиться с тобой кое-какими сведениями о мастере.

Во-первых, у Валентино все шьется вручную! Не удивляйся, подружка, но совершенно достоверно мне известно, что нигде в мастерских дома Валентино нет ни одной швейной машинки!!! Вместо этого у него целое войско, а по-нашему, штат итальянских тетушек в белых халатах, которые своими ловкими быстрыми пальцами шьют, подшивают, обметывают драгоценные ткани, подолгу старательно разглаживают на специальных досках мельчайшие складочки.

У Валентино шесть портных, которые под руководством главной мастерицы претворяют смелую творческую фантазию мастера в жизнь, в конкретные выкройки, а его едва обозначенные в набросках замыслы — в реальные выточки и драпировки.

И во-вторых, Валентино сам не стремится быть модным или следовать за модой. Он — сама мода, и он — вне времени.

И при этом Валентино очень манерен. Но, как ни странно, претенциозность уживается в мастере с почти прусской дисциплинированностью и работоспособностью, с его профессиональным совершенством и строжайшей организацией труда.

Думаю, эти же качества присущи и нам с тобой, дорогая моя русская подруга — товарищ по ремеслу и жизни!

Верю в нашу звезду!

Вади. Париж».

Алина иногда зачитывала Клавдии Елисеевне целые абзацы писем Ефремова. Вот и сегодня она процитировала ту часть письма Вадика, где речь шла о профессиональном кредо Валентино.