Влюбленная в тебя - Рэйчел Гибсон (2015)

Мэдди не любила бары. Особенно ковбойские. Дым, музыка, нескончаемые потоки пива… Да и сами ковбои ей не очень-то нравились. По ее мнению, джинсы «Рэнглер» в обтяжку на тугих ковбойских ягодицах никак не компенсировали созерцание сапог с пряжками и комки жвачки. Ей нравились мужчины в костюмах и в итальянских кожаных туфлях. Впрочем, почти четыре года у нее не было не то что мужчины – даже простого свидания не было!

Она рассматривала толпу, пробираясь к центру дубовой стойки с единственным свободным стулом. Глаза ее машинально зафиксировали ковбойские шляпы и кепки дальнобойщиков; были тут и стрижки «ежиком», а также – конские хвосты и кудри до плеч. И еще – жуткие челки, завитые кверху, наихудший образец всего того, что могли дать миру восьмидесятые. А вот чего Мэдди не увидела – так это человека, ради которого сюда явилась. Впрочем, она по-настоящему и не надеялась, что увидит его за одним из столиков.

Мэдди взгромоздилась на стул между мужчиной в синей футболке и женщиной с выжженными перекисью волосами. Позади кассы с наличностью и бутылок со спиртным висело зеркало во всю длину стойки, и там же два бармена цедили пиво и смешивали напитки. Но ни тот ни другой не являлись владельцами заведения.

– Эта девица была из «группы переменного тока», если вы понимаете, о чем я, – пробубнил мужчина слева от Мэдди, и она догадалась, что он имел в виду вовсе не исполнителей таких хитов, как «Снова в трауре» или «Дорога в ад». Этому типу было около шестидесяти, и его облик дополняла потрепанная кепка дальнобойщика, имелся также пивной живот размером с брюхо пони. Глядя в зеркало, Мэдди видела, как несколько сидящих за стойкой мужчин кивали, внимая парню с пивным животом.

Один из барменов положил перед ней салфетку и спросил, что она будет пить. На вид парню было лет девятнадцать, хотя, как полагала Мэдди, все-таки он был старше двадцати одного – то есть вполне мог разливать спиртное среди клубов табачного дыма.

– «Сапфировый мартини». Экстрасухой. Три оливки, – ответила Мэдди, подсчитывая калории в оливках. Она положила сумочку на колени и стала смотреть, как бармен снимал с полки бутылки с джином и вермутом.

– И я сказал этой маленькой шлюшке, что она может оставить при себе свою любовницу при условии, что будет время от времени приводить ее ко мне, – продолжал тип слева.

– И правильно, черт возьми!

– Так о чем я и толкую!

Что ж, в конце концов это Айдахо, сельская глушь, где на такие вещи, как законы о спиртных напитках, смотрят сквозь пальцы, а грязные истории сходят у некоторых за особый литературный жанр.

Мэдди прикусила губу, чтобы удержать комментарии при себе, у нее была привычка высказывать свои мысли вслух. Впрочем, она не думала, что это такая уж плохая привычка, хотя нравилась она далеко не всем.

Глядя в зеркало, Мэдди обводила взглядом бар, пытаясь отыскать хозяина. Но если честно, то она не ожидала увидеть, что он плюхнется на стул за одним из столиков. Когда Мэдди позвонила в другой городской бар, также принадлежавший этому человеку, ей сообщили, что сегодня вечером он будет здесь, в «Морте». «Наверное, – решила она, – этот тип торчит в своем офисе и просматривает бухгалтерские книги». А если он пошел в своего папашу, то осмотру подвергались не накладные, а ляжки барменши.

– Я плачу за все! – крикнула своей подруге женщина на противоположной от Мэдди стороне. – Я даже купила себе открытку на день рождения и подписала – «от Дж. В.». Подумала, ему станет совестно, когда он поймет намек.

– О-о, с ума сойти… – не удержалась от комментария Мэдди, разглядывавшая в зеркале отражение женщины. Между бутылками водки «Абсолют» и «Скай» она видела пышную копну обесцвеченных волос, ниспадавших на полные плечи, и груди, вываливавшиеся из выреза ярко-красной усыпанной стразами майки.