Секретное досье - Лен Дейтон (2013)

Я опоздал примерно на минуту; Росс и Элис прибыли раньше меня. Росс был в очень жесткой новой форме, с короной и звездой на плече. Его портупея сияла, как голова швейцара, и на груди красовался ярко-красный знак ордена Британской империи на военной ленточке, медаль за службу в Индии и памятная медаль в честь коронации Георга VI, не говоря уже о Звезде за участие в военных действиях 1939–1943 годов и в кампании в Западной пустыне. Я начал жалеть, что не надел пуловер с пришитой к нему медалью за оборону.

ВВЧ довольно величественно пожал нам руки и назвал меня «героем часа». Я отпраздновал это, угостившись сигарой и сделав вид, что у меня нет спичек, дабы ВВЧ поднес мне огонь. Он поблагодарил меня, Росса и Элис, но я знал, что этим дело не ограничится. Когда он начал пудрить мозги словами: «Мистер Росс крайне озабочен тем, что вам придется услышать это от меня…», я понял, о чем он скажет. Росс наконец прибрал к рукам Шарлотт-стрит. Как здорово он выбрал время! Никто не усомнился бы в компетентности Росса после провала ИПУРУСС. Я слышал, как ВВЧ продолжает распространяться насчет повышения Росса до «подполковника» и о «старшинстве». На стенах висели фотографии ВВЧ — стоит с Черчиллем, сидит с Эйзенхауэром, получает медаль, восседает на коне и совершает смотр танковой бригады, стоя в джипе. Фотографий, на которых он запечатлен неопытным младшим офицером, попавшим одной ногой в дренажную трубу, не было. Возможно, такие люди, как он, рождаются генералами.

Но сейчас беседа приобретала новый оборот. Росс, похоже, не прибирал к рукам Шарлотт-стрит. Меня вызвали, чтобы объяснить это мне!

Как я уразумел потом, все началось с Росса, который пожелал убедиться, что я не работаю в системе Сойки и Долби. Поэтому он попросил разрешения предложить мне досье «Аль-Джумхурии». Они прикинули, что если я передавал информацию через Сойку, то ухвачусь за него. Я не ухватился. Сказал Россу, чтобы оставил его себе. С того момента «мое будущее было обеспечено», как гласит старая армейская поговорка. Теперь Росс хотел, чтобы я полностью убедился в чистоте его рук, поэтому попросил высокое начальство сказать мне об этом лично.

Высокопоставленному военному чину не терпелось услышать, как я выбрался из дома в Гринвуде, и на каком-то этапе он снова сказал: «Здорово!», а после этого — то, что я по-прежнему считаю серьезной глупостью для человека с его опытом. Он спросил:

— А теперь не могу ли я что-нибудь сказать вам?

Я сообщил ему, что мне почти полтора года задерживают выплаты по загранкомандировкам и спецзаданиям. Он был несколько удивлен, а Росс не знал, куда глаза деть от смущения. Но ВВЧ избрал подход «мы тут все свои люди» и пообещал утрясти для меня этот вопрос, если я в письменном виде подам эти сведения его адъютанту. Росс уже открыл дверь, и Элис собиралась выйти, когда я наклонился над громадным, отполированным до зеркального блеска столом и сказал:

— Когда вы арестуете Генри?

Росс закрыл дверь и вернулся к столу. ВВЧ вышел из-за него. Оба они посмотрели на меня так, будто я не пользовался дезодорантом.

Наконец ВВЧ заговорил, приблизив свое коричневое морщинистое лицо вплотную к моему:

— Мне бы разгневаться на вас. Вы намекаете на то, что я не желаю преследовать врагов королевы?

— Я ни на что не намекаю, но рад слышать, что такое предположение разозлило бы вас, — ответил я.

ВВЧ отомкнул лоток на своем столе и достал тощую зеленую папку, на обложке стояло «ГЕНРИ», выведенное маркером. Практически только это и было известно нам о человеке, позвонившем Сойке в ту ночь. Внутри находилась записка, написанная рукой ПМ, мой отчет и длинная бумага от Росса. ВВЧ сказал:

— Мы не меньше любого другого хотим прояснить данное дело, но для этого нам нужно больше фактов.

— Тогда, при всем уважении, сэр, я предлагаю вам передать его соответствующим органам, — сказал я ему.

— Что греха таить… — начал Росс, но я не позволил перебить себя.