Гонконг - Клейтон Мэтьюз

Сильвия не раз слышала о том, что ее дядя занимается криминальным бизнесом и даже прибегает к услугам профессиональных убийц. Разумеется, она отказывалась верить этим слухам, но после разговора полицейского с Илаем поняла, что слухи, возможно, имеют под собой реальную почву.

Ночью, тревожно вглядываясь в лицо спящего Илая, Сильвия в тысячный раз спрашивала себя, что же ей теперь делать. Рано утром она тихо встала, стараясь не разбудить Илая, бесшумно оделась и вышла из отеля.

Она прошла по безлюдной Гарден-роуд и дальше трамваем добралась до дома. Приняла душ, хотела лечь, но поняла, что вряд ли сможет уснуть.

Она вышла из дома и, позавтракав в кафе, поехала на пик Виктория. Там, в одном из парков, расположенных на полпути к вершине, Сильвия села на пустую скамейку и снова принялась размышлять о бурных событиях последних дней.

Сандер въехал на «мерседесе» в ворота фабрики, сделал приветственный знак охранникам и припарковал автомобиль. Карен, сидя на заднем сиденье машины, с удивлением глядела через стекло на рабочих-китайцев, стоявших с плакатами в руках. Ее муж, презрительно усмехаясь, прочитал на плакатах: «Вановен — эксплуататор рабочего класса!», «Вановен — цепной пес капитализма!», «Уменьшить рабочий день, прибавить зарплату!»

Он с негодованием оглядел пикетчиков. Их было не более десяти.

«Ни на что они не способны, — с презрением подумал Сандер. — Даже собрать людей на забастовку не могут. Идиоты!»

— Что все это значит? — с тревогой спросила Карен.

Он снова усмехнулся:

— Рабочие пытаются бастовать. Разве в Штатах ты никогда не видела забастовок?

— Конечно, видела, но там это происходило иначе. А для чего здесь столько охранников?

— Я специально нанял их, — резко ответил Сандер. — Вообще-то я хотел нанять полицейских, но мне сказали, что в праздничные дни одни на дежурстве, другие отдыхают. Пришлось прибегнуть к услугам частных охранников.

— Сандер, на одном из плакатов написано: «В праздники — законный отдых!»

— Ну и что?

— Как ну и что? Ведь в праздники все заводы, фабрики и даже магазины закрыты! Только твоя фабрика работает. Они из-за этого выставили пикеты?

— Откуда я знаю, чего добиваются эти недоумки?

— Сандер, ты несправедлив к рабочим! — Карен дотронулась рукой до его плеча.

Он презрительно хмыкнул и с неожиданной злостью воскликнул:

— Никто не смеет меня учить, как управлять собственной фабрикой! Никто! А уж тем более эти недоумки! Он резко распахнул дверцу «мерседеса», вышел из него, и в тот же момент камень просвистел над его ухом и упал на крышу автомобиля. Сандер вздрогнул от неожиданности и слегка удивленно посмотрел на «мерседес»: на его крыше образовалась глубокая вмятина.

Карен крикнула из машины:

— Господи, Сандер, что это?

Охваченный яростью Вановен подошел к охранникам и грозно спросил:

— Вы видели, кто из этих подонков швырнул в меня камнем? Схватите его и приведите ко мне!

Один из охранников, стоявший ближе всех к Сандеру, пожал плечами и виновато произнес:

— Извините, мистер Вановен, к сожалению, нам не удалось заметить, кто бросил камень.

— Тогда проучите всех!

Карен вышла из «мерседеса» и подошла к мужу.

— Сандер, дорогой, успокойся! — сказала она. — Ты должен их понять: они борются за свои права.

Никто не может запретить им мирную забастовку.

Лицо Вановена покраснело от ярости.

— Это ты называешь мирной забастовкой? — взревел он, указывая пальцем на вмятину в автомобиле. — Так эти твари борются за свои права?

— Почему ты решил, что камень бросили эти рабочие? — сказала Карен. — Может быть, кто-то шел мимо фабрики и решил таким образом поразвлечься! — Карен нахмурилась и тихо добавила:

— Сандер, я никогда не видела тебя таким злым.

Вановен никак не отреагировал на ее слова и снова обратился к охранникам:

— В общем, так. Смотрите за ними внимательно.