Мужья и любовники - Ширли Конран

Пэйган колебалась между шифоновым платьем в бело-зеленых цветах и бледно-розовым шелковым костюмом. Потом настала очередь картонок со шляпами. В глубине души Пэйган была уверена, что в шляпе выглядит невероятно романтично. Но при этом стоило ей надеть шляпу и оказаться на улице, как она чувствовала себя страшно неудобно и, главное, глупо. Сейчас она выбрала крошечную шляпку. Продавец с сомнением посмотрел на нее. Тогда Пэйган вынула из корзины белый берет матросского кроя. Но продавец протянул ей широкополую соломенную шляпу, загнутую назад, как зюйдвестка. Золотистые поля красиво оттеняли бледную кожу и рыжие волосы. Продавец кивнул. В соломенной зюйдвестке любая женщина смотрелась отлично.

— Она не слишком возбуждена? — спросила Пэйган у Абдуллы, глядя, как Ре-ал-Леил стремительно носится кругами по загону.

— Для любой девушки первый выход — событие чрезвычайно волнующее, — улыбнулся король. — Я помню, когда ты дебютировала, с тобой тоже было непросто.

Пэйган рассмеялась, потом вновь с сомнением поглядела на лошадь.

— Взгляни на нее. Ей кажется, что она уже на дистанции!

— Ты собираешься поставить на нее?

— Если так будет и дальше продолжаться, то нет. Она же выдохнется еще до начала забега. Все молодые лошади на коротких дистанциях смотрятся примерно одинаково. Так что я предпочитаю ставить на жокея. И в данном случае выбираю номер седьмой, Лестера Пиггота.

— Это Золотая Гондола, — уточнил Абдулла, заглянув в программку. — Фаворит скачек. Итак, ты хочешь играть наверняка, Пэйган? — Она почувствовала пристальный взгляд его темных глаз и его руку у себя на плече.

— Ты же знаешь, Абдулла, я всегда была трусихой.

Он улыбнулся и слегка щелкнул пальцами. Тут же как из-под земли вырос конюший.

— Леди Свонн хочет поставить пять фунтов стерлингов на фаворита.

— Абдулла, не дури. Я же пошутила. Естественно, я поставлю все деньги на твою лошадь.

Как только жокей вскочил на Ре-ал-Леил, она сбросила его на опилки. В то время как остальные лошади спокойной рысцой выходили на старт, Ре-ал-Леил неслась галопом, вся в пене, и ноздри ее широко раздувались. Потом вдруг встала на дыбы, вновь сбросила жокея на землю, и в результате начало скачек было задержано на целых десять минут.

Когда наконец скачки стартовали, Ре-ал-Леил тут же оказалась первой от конца, и расстояние между нею и остальными лошадьми все увеличивалось.

— Где ты нашел эту кобылу? — спросила у Абдуллы Пэйган, глядя, как Золотая Гондола уверенно выходит на первое место.

— В Кентукки, — весело ответил Абдулла.

В конце первой двухсотметровки Ре-ал-Леил была последней. На третьей она шла уже в середине группы, причем с невероятной скоростью. На последней Золотая Гондола шла уже третьей, Ре-ал-Леил рванула вперед и в результате пришла к финишу на полкорпуса раньше лошади, идущей следом.

— Я рада, что не поставила на фаворитку, она сегодня многих разорила, — смеясь, говорила Пэйган, когда они вместе с Абдуллой пошли поздравить победительницу. — Будь она настоящей золотой гондолой, она вряд ли смогла бы двигаться медленнее.

— Почти у всех нынешних гондол есть моторы.

— Как это неромантично. Неужели в Венеции не осталось золотых гондол?

— Остались. Ты никогда не бывала в Венеции, Пэйган?

— Нет, — ответила Пэйган. — А каковы твои ставки на следующий забег? О! Посмотри! Вот идет королева-мать. — Пэйган в своей узкой розовой юбке с трудом сделала реверанс.

Они медленно шли по направлению к тому месту, где конюхи готовили лошадей к отправке домой. Там стояла и Ре-ал-Леил, с которой снимали нарядное седло. Абдулла, похлопав лошадь по крутым, оливкового цвета бокам, протянул ей морковку.

— Его Величество наверху, — сообщил Пэйган старый слуга, проводив ее к черной лестнице.

Женщинам было разрешено проходить только в определенные места клуба и строжайше запрещалось пользоваться парадным входом.