Еще одна темная половина - Ашира Хаан (2020)

Вместо ответа я раздвигаю бедра так широко, как только могу, и даже издевательская ухмылка Люция меня не может смутить.

Он накрывает мой рот своим и врывается горячим языком внутрь как захватчик. И почти сразу я чувствую как его член тоже входит в меня, внезапно заполняя так плотно и сильно, что я почти кричу от ощущения долгожданной цельности. Я обнимаю его за шею, его руки стискивают мои бедра, и дальше все на свете теряется в огненно-влажной карусели.

Его пальцы то раздвигают мои губы, чтобы горячий язык мог изнасиловать мой рот яростно и жестко, то ныряют между нашими телами, касаясь походя ноющих сосков и царапая кожу на животе, чтобы сжать клитор, еще немного позвонить в дьявольский звонок, как будто нам нужен еще хоть кто-нибудь.

Люций движется резко, быстро, так как мне бы никогда не понравилось, будь это кто-то другой, но я забыла, что когда-то были другие. Я действительно даже не думала все это время, что могла бы… Нет, как бы я могла, он же был частью меня!

— Могла бы подумать и о моих потребностях, любовь моя! — вслед за шепотом в ухо ныряет язык, обводя его изгибы и снова сменяясь шепотом: — У мужчин, знаешь ли, есть потребности.

Что это значит?..

Я не успеваю додумать — он выходит из меня, закидывает мои ноги себе на плечи, и вместо его члена во мне снует его язык. Я бы сказала, что он совсем не замена… если бы могла сказать хоть слово. Меня бьет горячая дрожь, я чувствую себя натянутой стрелой, которая через мгновение… вот еще через мгновение… еще… еще… еще… Вот теперь! Теперь уходит в солнце, раскалываясь на тысячу пылающих частиц.

Никто не дает мне собраться — или сдвинуть ноги. Пальцы ныряют в горячую мокрую глубину, язык скользит снаружи и я не выдерживаю и пары секунд, снова выгибаясь, упираюсь головой в зеркало за своей спиной.

— Еще! — я не уверена, что знаю, кто из нас это стонет, потому что я чувствую как все мое тело умоляет — Еще! Но у меня нет дыхания, все еще нет, чтобы сказать это самой.

И еще. И еще.

И когда я понимаю, что наслаждение переходит в боль и хочу его остановить, я не могу — и тогда я кричу.

Но это не помогает.

Потому что если Люций хочет превратить мою жизнь в ад — он может превратить ее в ад даже с помощью оргазмов.

Я становлюсь то льдом, то огнем. Я плавлюсь и разлетаюсь острыми осколками, я сдвигаю ноги и стучусь затылком о зеркало, я царапаю ногтями его плечи и белоснежный холод раковины.

И когда я ударяюсь о зеркало особенно сильно, оно разлетается на куски, засыпая меня тысячью острейших кинжалов, в каждом из которых отражается искаженное наслаждением-болью лицо вампира.

В темноте слышно мое хриплое дыхание, шум воды и гул бара за дверью.

Я пытаюсь пошевелиться, и с меня падают осколки зеркала.

Открываю глаза. Резкости больше нет. Усиленного слуха нет. Я вновь чувствую, как алкоголь растворяет мои сосуды, отравляет мою кровь, кружит голову. Все мутно.

Так вот что…

Вот…

Я все еще чувствую тонкие пальцы у себя на коже.

В меня все еще вжимается горячее тело.

Горячее.

Я должна была понять.

Она испуганно смотрит на озеро осколков вокруг.

Даша? Или Маша?

Ее губы все еще блестят от моей смазки.

Меня тошнит.

Голова кружится так, что кажется сейчас оторвется.

Я стучусь затылком о раму зеркала, но лучше не становится. С каждым ударом картинка в голове меняется:

…вот Люций вдалбливается в меня со всей силы, а я подаюсь бедрами вверх и вверх, и он рычит….

…вот Даша стонет от моих поцелуев, пока ее пальцы продолжают сновать у меня между ног…

…вот Люций распинает Дашу на столешнице и вжимает живот в край, пока нанизывает ее на себя…

…вот я прикусываю свое запястье, чтобы не закричать, пока Люций трахает меня языком…

…вот Даша стоит на коленях и блестящий от ее слюны член Люция входит в ее горло до самого конца…