Дом на краю тишины - Галина Мишарина

— Справедливо, — сказал мужчина, и я уже было понадеялась на мирный исход, но тут на склад вошёл седовласый и худой человек, в котором я с трудом признала главу колонии, капитана Ровуда.

— Отдай браслет, — тотчас приказал он.

— Не отдам, — ответила я, понимая, что без этой штуки моё тело никогда обнаружено не будет. — Вы не имеете права ничего у меня забирать. Это открытая для посещения территория, и я могу здесь находиться на законном основании.

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, а потом последовал приказ, от которого у меня всё внутри похолодело:

— Схватите её и заберите ИО. Если придётся, отрубите девчонке руку.

Мне нечем было отбиваться, но тело мгновенно вспомнило все приёмы самозащиты, которым меня сначала обучал отец, потом Цхари, а затем и Шэрхи. Правда, с больной ногой не больно-то можно было изворачиваться, но я забыла про возможное кровотечение и приняла боевую стойку.

— Нет! — вдруг воскликнула единственная колонистка, и бросилась наперерез двум своим товарищам. — Не трогайте её! Я видела их корабль, они могут нам помочь!

— Отойди, Ула, — нахмурился седой. — Ты здесь ничего не решаешь.

— С меня хватит насилия, — отозвалась девушка дрожащим не то от страха, не то от отвращения голосом. — Довольно, Рэсс! Хотите её калечить — давайте и меня заодно!

— Одного раза было мало? — тяжело отозвался он. — Тебе недостаточно последствий?

— Не смей меня в этом обвинять! — воскликнула девушка, и я почувствовала в её голосе слёзы.

С минуту они смотрели друг на друга, а потом мужчина сказал:

— Мне нужен браслет. Улу будет достаточно угомонить лекарством.

— Нет!

Девушка явно была не в лучшей форме, чтобы отбиваться, и её схватили почти сразу. У меня получилось справиться только с первым нападавшим, но потом подвела нога. Я упала на колено, и, когда жёсткие пальцы сомкнулись на запястье — вцепилась в руку мужчины зубами. А когда он схватил меня за волосы, пытаясь оторвать, только сильнее сжала челюсти.

— Ничего себе бешеная!

— Да вдарь ей уже…

Завопила не я — Ула. Видимо, она пережила за это время многое, и терять девушке было нечего. Меня хлестнули по щеке, а потом противнейший звон напрочь вырубил слух, и мне пришлось оставить ненавистную руку, чтобы скорчиться на полу, зажимая уши.

Не знаю, что это было. Я слепо ползла прочь, пока не наткнулась на тот самый проём, в котором пряталась прежде. Но залезть туда не успела — некто поймал, отковырял от пола, и потянул прочь. Я рванулась было, но потом узнала броню и символы на груди.

Это был Шэрхи. Он надел мне на голову какую-то штуку, и звон сразу сменила обволакивающая тишина. Я попыталась тотчас встать, но ахнула от боли, и мужчина поднял меня на руки. Появившийся слева Рур что-то Шэрхи сказал, и тот, кивнув, понёс меня прочь из здания.

Я не чувствовала его тепло, не обоняла запах, но страх мой ушёл сразу. Просто от Шэрхи исходила невидимая энергия, которая окутывала меня нежным спокойствием, и звучали в голове те самые слова: «Я тебя никому не отдам».

— И я тебя, — беззвучно сказала я, и мужчина как будто услышал, прижал меня крепче.

Теперь можно было не беспокоиться о том, что будет дальше. Я только на корабле, в нашей каюте, вспомнила о колонистке, которая за меня заступилась, и, когда Шэрхи снял с моей головы устройство и убрал свой шлем, сказала:

— Ту девушку с чёрными волосами зовут Ула. Она пыталась мне помочь.

Мужчина склонился и крепко поцеловал меня в губы.

— Ей помогут. Ты лучше объясни, что за безумство вытворила? Как, скажи на милость, смогла внезапно с корабля испариться?!

— Я сама не знаю… а камеры не засняли?

— В какой-то миг у нас даже система сдохла, и пришлось перезагружаться. На моей памяти такое происходит впервые.

Я стала рассказывать о голосе и головной боли, о том, как очнулась в пещере, и о Кинши с Они, которые мне помогли.