Эликсир молодости - Барбара Картленд

— Чепуха! — возразила ей дочь. — Ты вышла замуж, когда тебе было столько же лет, сколько мне сейчас. К тому же, если хочешь знать, мне уже предлагали замужество!

— Трина, почему же ты ничего мне не писала?

— Да и писать-то было не о чем. На самом деле, даже если бы он был последним мужчиной на Земле, я бы никогда не согласилась выйти за него! Без ложной скромности скажу, что я и в школе была одной из немногих девушек, которым предлагали руку и сердце, а не только посылали открытки на Валентинов день!

— Надеюсь, ты никому не говорила об этом?! — спросила с ужасом леди Сузи.

— Конечно, я рассказала все подругам. Девушка не понимала, почему мать так реагирует на подобные пустяки.

— Если бы я не описала его в цветах и красках, мои подруги никогда бы не узнали, как он на самом деле отвратителен, — скривилась она.

Леди Сузи посмотрела на дочь и покачала головой.

— Я даже не знаю, смеяться мне или плакать, — сказала она. — Я ожидала увидеть крошку дочь, которую надо защищать от опасностей жизни…

Трина обняла мать.

— Мамочка, дорогая, ты сама всегда нуждалась в защите. Я поняла это, когда мне было восемь лет.

Леди Сузи вынула платок и вытерла выступившие слезы.

— Ну а теперь, мама, — решительно сказала Трина, — расскажи мне всю правду о герцоге де Жироне и объясни, почему мы едем в Прованс к нему в гости.

Трина бросила последний взгляд в высокое зеркало в своей спальне.

— M'mselle est ravissante! — воскликнула горничная, которая прислуживала ей.

— Mercfi ., — ответила ей Трина. — Я тоже считаю, что в этом платье не буду испытывать неловкости от того, что меня затмили парижские модницы.

Платье было очаровательным и очень ей шло.

Оно было белым, как и полагалось дебютантке. Легкий тюль охватывал плечи и каскадами спадал вниз, напоминая облака, из которых вот-вот прольется дождь.

Тысячи сверкающих драгоценных камней, пришитых на прозрачный материал, переливались при каждом ее движении.

Наряд Трины был полной противоположностью платью ее матери. Леди Сузи намеревалась сегодня выглядеть как вдовствующая королева, которая представляет свету свою юную дочь, поэтому надела весьма строгое розовато-лиловое платье.

Из всех нарядов, которые она носила во время траура, оно ей шло больше всего, хотя и вызывало резкое неодобрение сестер покойного мужа. Именно его она привезла с собой в Париж.

Леди Сузи знала, что, дополненное фамильными бриллиантами Шерингтонов, платье делает ее похожей на фиалку, приветствующую весну после темных и холодных зимних дней.

— Ты выглядишь прекрасно, мама, просто прекрасно! — воскликнула, увидев ее, Трина.

— Ты тоже великолепна, моя дорогая, — ответила леди Шерингтон. — Я горжусь тобой. Герцогиня Д'Оберг сказала, что весь Париж будет сегодня у твоих ног!

— Я надеюсь на это!

Девушка медленно повернулась перед зеркалом и приняла изящную позу.

— После полировки, на которую я потратила весь прошедший год, будет очень печально, если никто не обратит на меня внимания.

— Полировки? — непонимающе переспросила леди Сузи.

— Это именно то, чего ты хотела добиться от меня, когда посылала во французскую школу. Леди Сузи рассмеялась.

— Это смешное слово, но думаю, что оно довольно точно определяет то, чем ты здесь занималась.

— Ну конечно, это точное определение, — согласилась Трина. — Я чувствую себя дверным молотком, который только что отполировали до блеска. Он блестит и зазывает прохожих. Однако вопрос в том, кто возьмет его в руки и постучит им в дверь?

— Трина!

Леди Сузи была почти шокирована и в то же время восхищена столь образным сравнением дочери.

Все время, пока они готовились к приему, леди Сузи думала о том, как Жан примет Трину, и опасалась того, какое впечатление произведет герцог на ее дочь.