Девушка с юга - Камбаралы Бобулов (1964)

Эркинбек закрыл глаза, крепко обнял отца за шею и ничего не ответил. «Тоскует по покойной матери, — снова промелькнуло в голове Кожомкула, — или просто устал от беготни за целый день?»

— Спать, видно, хочешь?

— Нет, — ответил Эркинбек, не открывая глаз.

— Зачем же ты тогда закрываешь глаза?

Мальчик тяжело вздохнул.

— Как только закрою глаза, я вижу мамочку. Она что-то делает на кухне, кормит меня, стелет постель, — голос мальчика дрогнул, на длинных ресницах выступили слезы. — Почему же она больше не приходит ко мне? Или уже не любит?

Кожомкула неприятно зазнобило, он взял себя в руки и нежно погладил сына по голове.

— Хочешь, я расскажу тебе сказку?

Мальчик, не раскрывая глаз, в знак согласия кивнул головой.

— ...В давние-предавние времена жил один богатырь, и звали его Тоштуком... Кроме него в семье было еще восемь братьев. Он был девятым... Самым последним.

Кожомкул довел сказку до того момента, когда главный герой спускается под землю, чтобы расправиться с ведьмой, и остановился.

— Ты меня слушаешь, сынок?

Мальчик не ответил.

— Устал, бедняжка, — прошептал отец. Осторожно подняв сына на руки, он отнес его на постель во дворе под навесом.

Утренний сон до того сладок, что Эркинбек никак не может открыть глаза, ему кажется, что он и спит и не спит. А солнце уже давно показалось из-за гор. С кем это отец перешептывается? Женский и как будто бы давно знакомый Эркинбеку голос... Кто же это?

— ...Мы все понимаем твое горе и глубоко тебе сочувствуем. Но где это видано, чтобы вслед за умершим человеком умирал и другой? Дома сплошной беспорядок. И за сыном некому смотреть, исхудал, оборвался...

«А, это, кажется, тетя Ырыс, двоюродная сестра отца».

— Ну, что же ты молчишь? — продолжает теребить отца тетя Ырыс.

А отец почему-то не отзывается, не хочет, видно, разговаривать. Нет, кажется, заговорил...

— И полгода не успело пройти, а ты уже требуешь, чтобы я женился на другой. Кому может понравиться мой поступок, как ты думаешь? Ты лучше не торопи, дай все хорошенько обдумать.

— Пока ты будешь думать, вся вода в реке утечет. Кго меньше думает, тот больше делает. Когда все хозяйство прахом идет, думать не приходится. Посмотри, какой у тебя грязный воротник, смотреть тошно. Посуда лежит немытой. Тебе-то что, ты вольная птица, все время в поле, а Эркинбек без тебя здесь и недоедает и недопивает. Не ровен час, вдруг заболеет?

Послышался тяжелый вздох отца.

— Вот я потому и стою на своем, что не хочу заставлять страдать Эркинбека. Сама знаешь, какой у него характер. Он до сих пор не верит в то, что мать умерла, и продолжает искать ее. И вдруг в доме совершенно посторонняя для него женщина берется за ту самую посуду, которую мыла его мать, за ту постель, которую она стелила. Как он все это перенесет? У меня голова кругом идет от этих мыслей...

Так вот оно что!

Теперь Эргкинбеку все ясно. Тетя Ырыс упрашивает отца жениться на другой. Понятно, понятно...

— ...Какой же ты все-таки бесхарактерный, вялый мужик. Ведь все равно рано или поздно придется тебе на ком-то жениться. Я тороплю тебя лишь потому, что Айша — женщина умная, хозяйственная, с людьми обходительная. Недаром же ее руки добиваются многие. А упустишь — не вернешь.

— Все это верно, конечно, от женитьбы никуда не денешься, но все же...

Не успел Кожомкул произнести эти слова, как Эркпнбек вдруг вскочил с постели и горько расплакался. Но взрослые даже не стали его успокаивать, уверять, что это, мол, они шутили. Они поняли, что поддельными словами и притворством им не утешить мальчика, не унять его слез, заструившихся из самого сердца.