Все по-настоящему - Челси М. Кэмерон (2016)

– Пожалуйста, скажи что-нибудь. Я не хотел тебе об этом говорить, но ты загнала меня в угол, Шен.

– Погоди, я думаю. Это довольно неожиданно. Я этого не планировала. То есть я знаю, что влюблена в тебя, но не представляла, что ты…

Осекаюсь на полуслове. Ой! Я не собиралась ему об этом сообщать.

– Ты в меня влюблена?

Голос Джетта такой тихий, что я его почти не слышу.

И тут срабатывает дурацкий таймер, и его звонок звучит как выстрел. Мы подскакиваем, словно в нас и правда выстрелили. Я на автомате отодвигаюсь от Джетта, иду к печке, выключаю ее и вытягиваю начос. Слышу, как сзади подходит Джетт. Он опускает руки мне на плечи и дышит мне в волосы…

– Шеннон?

В дверь яростно барабанят.

Глава 19

– Твою ж мать! – вырывается у меня, когда Хави вылетает из своей комнаты.

– Не обращайте на меня внимания, продолжайте.

Он смотрит в дверной глазок, а когда поворачивается ко мне, на нем лица нет.

– Это Хейзл. И остальная банда. Что мне делать?

Джетт пятится подальше от меня, и в моей голове полный сумбур от быстрого поворота событий.

– Мы можем закончить попозже, – говорит Джетт, отступая от меня еще на шаг.

Он снова закрылся, так что даже если я пошлю подруг подальше, сейчас мы с ним ничего не решим.

Хейзл снова барабанит в дверь.

– Ну давай же, Шен. Я же знаю, что ты там. Просто хочу убедиться, что ты в порядке. Я за тебя волнуюсь и скучаю по тебе, и девчонки тоже здесь, и чувствуют себя еще дерьмовее, и они хотят извиниться. Так что скажи Хави, чтобы он нас впустил.

Вздыхаю, но киваю Хави. Наверное, идея дать им немного поразмыслить о том, что они наделали, была дурацкой.

Он медленно открывает дверь.

– Я впускаю вас, потому что меня попросила Шеннон. Если она скажет, что хочет, чтобы вы ушли, то вы уйдете. Ясно?

Хави немного напрягает бицепсы, так, на всякий случай.

– Ты теперь у нее вышибалой заделался? – спрашивает Хейзл, направляясь мимо него прямиком ко мне.

Она пытается меня обнять, но я отступаю. Остальная «банда» плетется за ней с таким видом, словно их на смертную казнь ведут.

– Ты оставила телефон, и я с ума сошла от беспокойства. Я знала, что ты здесь, и тебе нужно какое-то время, но я так больше не могла. Нам надо все обсудить. Терпеть не могу ссориться.

И тут она разражается слезами. Безобразными рыданиями со всхлипываниями и подвываниями. Этого достаточно, чтобы я растаяла и обняла ее. Как и в предыдущий раз. Мне невыносимо видеть ее такой расстроенной.

– Мне очень жаль, что я так с тобой обращалась. Ты права. Я злоупотребляла твоим добрым отношением и давила на тебя, и это было неправильно, теперь-то я понимаю. Я все что угодно сделаю, лишь бы мы снова стали лучшими подругами. Ты делаешь меня лучше. Я была такой сучкой, пока не встретила тебя.

Последняя фраза заставляет меня рассмеяться.

– Я знала, что ты сучка, Хейз. И не ты одна здесь виновата. Мне следовало постоять за себя. Надо было дать вам всем отпор, когда вы заявили, что я должна пойти и найти себе парня. Надо было послать вас всех на фиг.

Хави фыркает.

Хейзл шмыгает носом, и я вытираю ее слезы большими пальцами.

– Мне очень жаль, – снова повторяет она.

– Знаю.

Я снова ее обнимаю и слышу, как кто-то опять шмыгает носом. Теперь плачут все девчонки. Хави по очереди протягивает им салфетки, по мере того как подруги, одна за другой, подходят и обнимают меня, принося свои извинения. Этого я всегда и хотела. Чтобы они обращались со мной по-человечески. Как с подругой. А не с тем, кто нуждается в ОТВРАТИТЕЛЬНОМ совете. Или во вмешательстве в личную жизнь из лучших побуждений. Объясняю все это девчонкам, и они, кажется, меня слышат. По-настоящему слышат.

– Хватит обращаться со мной, как с маленькой. Я не ребенок. Я ваша подруга и взрослый человек. Я люблю вас, но должна сама решать, как жить.