– Ладно, скажите уже кто-нибудь что-нибудь, или я отправляюсь обратно в кровать, – говорю я, резко поставив чашку на стойку.

– Мы решили, что тебя не помешает немного подбодрить, раз уж ты впервые поссорилась с парнем, – наконец поясняет Кэсс. Остальные кивают как китайские болванчики.

– Девчонки, мы просто поссорились.

Ну по крайней мере именно так все и было, прежде чем произнеслось стоп-слово. Понятия не имею, как все будет теперь. В смысле, это что, КОНЕЦ? Совсем?

Мне надо поговорить с Джеттом. Не думаю, что SMS чем-то помогут. Надо сделать это с глазу на глаз. Но, наверное, придется отложить встречу, пока эти сучки не продемонстрируют мне весь набор запланированных развлечений.

– Ох, милая, – вздыхает Джордин, еще сильнее, чем обычно, растягивая слова. Похоже, эта особенность проявляется, когда наша южанка кого-то утешает.

Она стискивает меня в объятиях. Надо отдать Джордин должное, обниматься она мастерица. Должно быть, это у южанок в крови, как и успокаивающий голос.

Обнимаю ее в ответ, но расклеиваться не собираюсь. Уж точно не до тех пор, пока не узнаю все наверняка.

Видимо, для того, чтобы избавиться от сердечной боли, нужно пойти в косметический салон и пропитаться химикатами по самую макушку, пока тебе делают маникюр, потом сходить в кино с максимально возможным количеством парней с обнаженной грудью в минуту, а потом во время ланча нажраться от пуза. Не то чтобы мне не нравилось всем этим заниматься, но когда эти развлечения мешают мне увидеться с Джеттом, они меня возмущают. Совсем немножко.

Я пытаюсь веселиться, но выходит как-то не очень. Девчонки стараются как могут, заставляя меня смеяться и подыскивая новых парней, чтобы помочь мне «его забыть».

– Самый быстрый способ кого-то забыть – заменить его кем-то другим. Особенно учитывая то, что он был твоим первым. Ну знаешь. Если все не наладится, – заявляет Дейзи.

– Да мы просто поссорились, – повторяю я.

Девчонки переглядываются с грустными лицами, словно я брежу.

– Ну, ты начала с ним встречаться при не самых лучших обстоятельствах, – замечает Кэсс.

Ага, и чья это вина? Окидываю подруг сердитым взглядом, и у них хватает совести виновато потупиться.

– Мы… – начинает Хейзл, обводит рукой всю честную компанию и вздыхает. – Мы тут разговаривали. Много. И чувствуем себя последними засранками. То, как мы забрали твои ключи и заставили познакомиться с Джеттом… Это было неправильно, и нам очень жаль. Всем нам. Ты так расстроилась, когда с ним поссорилась, и мы чувствуем свою ответственность.

Девчонки кивают в унисон.

Складываю руки на груди. Эти слова следовало сказать давным-давно. А сейчас вроде как слегка поздновато. И теперь, когда они извиняются, я понимаю, как сильно меня все это напрягало в последнее время, и как старательно я закрывала на это глаза, пытаясь не раздувать конфликт. Вот что происходит, когда позволяешь проблеме усугубляться слишком долго.

И тут меня прорывает.

– О, так теперь вам жаль? Спасибо, на хрен, большое. Какое счастье, что вам жаль ТЕПЕРЬ, когда ПОЕЗД УЖЕ УШЕЛ. В первую очередь, этого вообще не должно было произойти! Предполагалось, что вы мои гребаные подруги, а вы обращались со мной, как с дерьмом. С меня хватит!

Ярость, тихо тлевшая во мне с той самой ночи, прорывается наружу, и если я не уйду, то еще много всего выскажу.

Поэтому пулей вылетаю из кафе, схватив по дороге ключи и сумочку. Я добилась, чтобы они разрешили мне поехать на собственной машине, в надежде, что смогу сбежать и поехать к Джетту.

– Не шути со мной, – предупреждаю я машину, поворачивая ключ в зажигании, и мотор оживает.

– Вот-вот, так я и думала.