Падение Хронополиса - Бейли Баррингтон Дж. (2002)

Этон поспешно поклонился, лихорадочно пытаясь воскресить в памяти фотографии членов императорской семьи. Трудность была в том, что семья очень большая. Но кажется, это была принцесса Майра, одна из дочерей Наместника.

— Вы улетаете с армадой? — спросила Этона принцесса, не дав ему и рта раскрыть. — Ну конечно же! Такой бравый молодец ни за что не позволит себя оставить в тылу. Правда, это здорово? Сражаться за веру!

У принцессы искрились глаза.

У Этона уже почти сложился в голове ответ, когда вдруг наступила тишина. Через украшенные двери в зал вошла процессия: Наместник, заметно пошатывающийся и с трясущейся правой рукой, слегка поддерживаемый слугами, за ним несколько важных лиц, с которыми он сейчас совещался. Рядом с Наместником тенью держался архикардинал Ре-муар, глава Церкви. На лице Ремуара читалось что-то вроде ликования. И бусины глаз Филиппа тоже блестели неестественно ярко.

Все присутствующие поклонились.

Слабый, но пронзительный голос Филиппа обратился к собравшемуся двору.

— Близок конец наших невзгод! — провозгласил он. — Все корабли Армады закончили испытания, полностью оснащены и готовы к походу. И лишь считанные дни отделяют нас от великого события!

Слова Наместника были подхвачены приветственными криками и аплодисментами. Филипп двинулся через огромную залу — перед ним в толпе сам по себе открывался проход — и остановился у широкой золотой панели, занимавшей почти всю стену.

— Император! Почти нас своим присутствием!

Золотая плита скользнула вверх. Из глубин открывшегося за ней помещения выкатилась на колесиках машина-Император.

Завороженный Этон смотрел во все глаза. Так вот каким был он, Император, таинственное сооружение, стоящее в иерархии правителей Империи выше самого Наместника. Вместе с тем Этон не слышал ни об одном эдикте, изданном этой машиной. В практической жизни люди считали, что власть Императора чисто номинальна.

Представ перед тихо гудящим механизмом, Филипп повторил свои слова.

— Император, дай нам одобрение нашего плана! — попросил он. — Подтверди его исход, дабы оправдалась наша вера.

Гудение, исходящее из недр Императора, усилилось. Неожиданно механизм заговорил гулким величественным баритоном:

— Враг Империи набирается сил. Великая битва неминуема.

Пауза.

— Говори же могучий Император! — настойчиво потребовал Филипп. — Поделись с нами мудростью моих отцов!

На этот раз в величественном голосе были слышны скрежет и дрожь, почти страдание.

— Великая битва неминуема!

— Во всеведении своем, дай нам благо знания, что исход предрешен, о Император!

Но машина, украшенная башенками, уже отступала в свое убежище. Золотая плита опустилась на место.

— Ну, что вы скажете на это, Ремуар? — Филипп обернулся к своему духовнику, сморщив узкое лицо.

— Речь Императора всегда таинственна, ваше величество, — пробормотал Ремуар, — однако ясно одно: он велит нам следовать нашему плану.

— Да, это так. Это так.

Филиппу помогли взойти на трон, обложенный подушками для удобства немощного тела Наместника, и он расположился там, иногда бросая короткие фразы почтительно приближающимся придворным.

Разговоры под сводами зала возобновились с прежней силой.

Этон резко обернулся к принцессе Майре и чуть не схватил ее за руку, забыв об этикете.

— Ваше высочество, я должен поговорить с вашим отцом. Вы мне поможете?

— Это еще что? — весело улыбнулась девушка. — Хотите подать прошение? Прямо самому Наместнику? Это, знаете ли, на грани наглости.

Посерьезнев, принцесса подалась вперед, приблизив губы к уху Этона:

— Вы поосторожнее. Отец бывает старым брюзгой и иногда выходит из себя по пустякам.