Девушка брата - Надежда Борзакова

Вспышка мысли — вот почему, он меня привез в свой дом. Чтоб не нашли, если что, ведь кому придет в голову искать заложницу в доме похитителя. И чтоб козырнуть роскошью, ведь с самого начала планировал, возможно лишь на уровне подсознания, предложить стать его любовницей.

Дорого пахнущая черная кожа салона. Тихий, мерный рокот мощного двигателя. С неторопливым почтением разъехавшиеся в стороны ворота. Полупустая улица элитного поселка. Яркий свет фонарей, идеальное дорожное покрытие.

И вот, в момент, когда у Шаламова включился телефон, машину сотряс мощный удар.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 70

Меня швырнуло на пол, в глаза ударил свет, как от прожектора. Зазвенело разбившееся стекло, сверху посыпались осколки. Чьи-то руки выволокли наружу.

Грохот стрельбы оглушил, дезориентировал. Этот звук я слышала впервые.

Меня уложили на асфальт, прикрывая. Закрыла голову руками, зажмурилась, замерев под тяжелой рукой. Уши заложило полностью.

Казалось, вечность прошла до того, как сквозь гул прорвалось рокочущее «чисто». Меня бережно, как хрупкую вазу, перевернули на спину.

— Анастасия Сазонова? — пророкотал склонившийся надо мной мужчина. Он казался просто огромным. В камуфляже, лицо скрыто черным подшлемником. На шевроне я различила буквы. «КОРД».

— Д-да…

Руки в перчатках прошлись по телу, осторожно ощупывая в поисках повреждений. Боли я сейчас не чувствовала.

— Мы из полиции, Вы в безопасности, — говорил спецназовец. Подсунул одну огромную ладонь мне под голову, другую сомкнул на предплечье. Помог сесть, потом встать на ноги. Поддержал, а когда я сильно качнулась, и вовсе взял на руки.

— Ранена? — этот был в черной рубашке и брюках. В темных волосах седина. Вокруг глаз сеточка морщинок. Сами глаза глядели с сочувствием.

— Ребро и легкое сотрясение предварительно, — и как он это смог понять?

— В машину.

Взгляд наткнулся на ничком лежащего на асфальте Шаламова. Вокруг его головы растекалась лужица. Я ахнула

— Да не смотри ты туда, — позабыл об условностях несший меня как пушинку спецназовец.

— Он… он мертв? — тупой вопрос. Очень.

Вместо ответа он ускорился. Но все равно я увидела и других. Стаса, охранников. Покореженные тачки. Их убрали. Всех.

Меня внесли в черный фургон. Спецназовец одним движением укутал меня в бежевый плед. Открутил крышку с бутылки.

— Пей.

Я послушно сделала пару глотков.

Следом забрался тот тип в черной рубашке. Запер дверь, и мы сразу тронулись, стремительно набирая скорость. Потыкал в экран телефона.

— Забрали ее. Цела, — отрывисто сказал кому-то и протянул мне смартфон. Дрожащими руками, я взяла его, поднесла к уху.

— Настя?! — как же больно от звука этого голоса. Точнее не так, до боли радостно.

— Вла-ад, — все, что смогла прохныкать, и зарыдала в трубку. Всхлипывая, попыталась выдавить из себя… Столько хотелось сказать, но мысли путались, слова застревали в горле.

— Ясно, — у меня забрали телефон.

Накапали успокоительного в пластиковый стаканчик. Запах спирта напомнил про Святослава. Как он давал мне флягу с выпивкой после того нападения. Это мгновенно отрезвило.

— Влад! — крикнула как дура, будто он мог меня услышать с тем, что трубку уже положили, — Ска-жите, скажите ему! Глеб с Шаламовым заод-но! Они дол-жны были… Уб-ить Влада сегодня, а потом Святослава. Обставив все как несчастный случай, сердечный приступ. Это мне Шаламов сказал!

Затараторила так, будто кто-то пытался перебить или опровергнуть мои слова.

— Твою мать! — выругался тип в черной рубашке. И снова принялся куда-то звонить.