Нечто чудесное - Макнот Джудит (2001)

Старик улыбнулся. Последуй он собственным юношеским склонностям и идеалам и останься холостяком, посвятившим жизнь науке, Александра Лоренс не появилась бы на свет. Но Алекс была поистине даром миру. Его даром. Сама мысль об этом сначала воодушевила мистера Джимбла, но тут же смутила, потому что чересчур отдавала неуместной гордостью. Однако старик не мог подавить радость и удовольствие, охватившие его при взгляде на кудрявое дитя. Она оправдала все его надежды, мечты и стремления. Воплощенные нежность и свет, ум и неукротимая воля. Слишком неукротимая, возможно, и слишком чувствительная, поскольку девочка просто из кожи вон лезла, пытаясь угодить своему мелочному, тщеславному отцу во время его редких визитов.

Хотел бы он знать, кому она достанется в жены. Мистер Джимбл искренне надеялся, что ее муж не будет походить на избранника дочери. Та не обладала глубиной характера Алекс, была слабой и тщеславной… Избалованное дитя! Поэтому Фелисия и стала женой человека, подобного себе. Но Алекс заслуживает лучшего. Гораздо лучшего.

Александра с обычной наблюдательностью заметила, как помрачнел дед, и немедленно бросилась утешать его.

– Ты плохо чувствуешь себя, дедушка? Снова голова болит? Может, растереть тебе шею?

– Немного болит, – признался мистер Джимбл, окуная перо в чернильницу и выводя фразы, которым будет суждено превратиться когда-нибудь в «Полное жизнеописание Вольтера».

Девочка зашла ему за спину и попыталась своими маленькими ручками снять напряжение в мышцах шеи и плеч.

Наконец она отстранилась, но что-то тут же пощекотало щеку старика. Тот рассеянно почесал зудевшее место, однако мгновение спустя зачесалась шея, потом правое ухо, и мистер Джимбл с трудом скрыл улыбку, поняв, что это внучка исподтишка орудует пером.

– Алекс, дорогая, – пробормотал он, – боюсь, какая-то хитрая маленькая птичка отвлекает меня от работы.

– Но ты слишком много трудишься, – запротестовала девочка, целуя деда в морщинистую щеку и возвращаясь на свое место, чтобы продолжить изучение Сократа. Однако уже через несколько минут ее и без того не очень пристальное внимание привлек червяк, медленно ползущий через порог.

– Если все во Вселенной служит Господнему промыслу, почему, как ты думаешь, он создал змей? Они такие уродливые. И ужасно противные.

Мистер Джимбл со вздохом отложил перо, но не смог устоять против ослепительной улыбки внучки.

– Обязательно спрошу у Господа, когда предстану перед ним.

При мысли о том, что дедушка может умереть, Алекс тотчас помрачнела, но, услышав стук колес экипажа, останавливающегося перед крытым черепицей коттеджем, молниеносно вскочила и метнулась к открытому окну.

– Это папа! – радостно вскричала она. – Папа приехал из Лондона!

– Давно пора, – проворчал мистер Джимбл, но Алекс, уже не слушая, помчалась на улицу и бросилась в сдержанные объятия отца.

– Как поживаешь, цыганочка? – спросил тот без особого интереса, обозревая дочь, одетую в свой любимый костюм – мужские брюки и крестьянскую блузу.

Мистер Джимбл поднялся и подошел к окну, хмуро наблюдая, как красивый мужчина помогает своей дочери усесться в новую изящную карету. «Модный экипаж, модные наряды, зато мораль и нравственность пещерного жителя», – рассерженно подумал мистер Джимбл, припомнив, как его дочь Фелисия была ослеплена внешностью и манерами молодого лондонца с той самой минуты, как его фаэтон сломался на дороге у их коттеджа. Мистер Джимбл весьма неохотно предложил незваному гостю провести у них ночь, вняв мольбам Фелисии, и даже позволил дочери прогуляться с незнакомцем и показать тому «прекрасный вид с холма над ручьем».